Сборник "Избранные произведения" - [17]

Лунин перестал дышать. "Юнкерсы" приближались и росли на глазах, крылья их словно раздвигались. Эскадрилья промчалась над восточной окраиной Кронштадта, и Лунин внизу увидел корабли. Весь воздух – и выше и ниже, и кругом – был полон внезапно возникающими и потом растекающимися пушинками дыма: это зенитная артиллерия Кронштадта вела заградительный огонь. Лунин вдруг понял, что "Юнкерсы" идут к кораблям; они стекались к ним с разных сторон, сгущаясь. Нужно опередить их. Он летел на предельной скорости, искоса поглядывая вправо на самолет Рассохина, который несся впереди.

Встретились они как раз над кораблями.

То один "Юнкерс", то другой, распластав огромные крылья, появлялся в стеклышке прицела, но сейчас же выползал из него, потому что всё двигалось. Лунин, полный нетерпения, сразу же начал стрелять, хотя до ближайшего "Юнкерса" оставалось метров четыреста. Длинные огненные жгуты, тусклые при солнечном свете, мотались перед "Юнкерсом", как усы. Это были очереди трассирующих пуль. "Юнкерс" вел огонь.

Через мгновение оказалось, что "Юнкерсы" повсюду – и впереди, и сзади, и вверху, и внизу. Куда Лунин ни глядел, он ничего не видел, кроме черных вытянутых тел. Он ворвался в самую гущу их, в кашу. Огненные жгуты скрещивались и сплетались повсюду, окружая его, как сеть. Ему ежесекундно приходилось менять курс, чтобы не врезаться в "Юнкерс". Всякий раз, когда один из них попадал в стеклышко прицела – а это случалось почти беспрерывно, – он стрелял. Но они так быстро выплывали из прицела и заменялись другими, что о результатах своей стрельбы он не успевал узнать ничего. Он только видел, что они боятся его и шарахаются от него в стороны, как коровы от собаки, ворвавшейся в стадо. Это открытие доставило ему наслаждение, и он метался между ними, сбивая их в кучи и разгоняя.

В этой сумятице он давно забыл о том, что надо следить за Рассохиным, и давно потерял из виду и его и остальных товарищей. Но он чувствовал, что они здесь, неподалеку, когда "Юнкерсы" без видимой причины начинали метаться, почти наскакивая друг на друга. Обернувшись, он прямо у себя в хвосте заметил самолет Серова и удивился, как это Серов не потерял его в такой толчее.

Далеко под собой он видел узенькие щепочки кораблей, видел медленно и косо падающие бомбы, видел появлявшиеся рядами на гладкой поверхности моря белые пятнышки взрывов. "Юнкерсы" бомбят, но не попадают. Сбрасывают бомбы, не долетев! Так вот что значит – не давать бомбить прицельно! Их всего шесть человек, но всё-таки они добились своего, и бомбы упали в воду! И возбужденный, обрадованный, Лунин метался среди шарахающихся "Юнкерсов", стреляя почти без перерыва.

Каждый "Юнкерс", сбросив бомбы, сейчас же поворачивался и уходил назад, к туче. Уходя, они уже не держались вместе, пачками, а, напротив, разбредались в разные стороны, как бы избегая друг друга. Все они тянулись к туче, но до тучи было теперь не так близко, как раньше. Во время боя она отошла, отодвинулась к югу, со всеми своими зубцами, вершинами, башнями, и весь южный берег был теперь залит солнцем, озарявшим стелющиеся и мечущиеся дымы пожаров.

Вокруг Лунина вдруг стало пустынно. Он глянул туда, сюда, – ни одного "Юнкерса" вблизи. Его поразила такая перемена, и он не сразу понял, что она означает. Он был возбужден боем, ему хотелось догонять, стрелять. Те "Юнкерсы", которые он видел, были далеко от него и друг от друга, и он ежесекундно менял курс, не зная, какого из них выбрать для нападения. Они все двигались к югу на разных высотах, и он тоже уже перемахнул через береговую черту. Оглядываясь, он всякий раз видел за собой самолет Серова, повторявший все его повороты.

И вдруг, повернув, Лунин неожиданно заметил два "Юнкерса", которые двигались вместе, крыло к крылу, метрах в четырехстах от него. Он устремился прямо к ним, с наслаждением видя, как они растут в стекле прицела. С обоих "Юнкерсов" вели по нему огонь, но он не обратил на это внимания. Он подошел к левому "Юнкерсу" слева и дал очередь по его левому крылу. Он чуть не налетел на "Юнкерс", но в последнее мгновение взял ручку на себя и пролетел над ним. Стараясь завернуть покруче, он на повороте видел, как Серов выстрелил в тот же "Юнкерс" и тоже пролетел над ним.

Густой черный дым валил из левого "Юнкерса" и заволакивал его всего. Горя, "Юнкерс" медленно двигался на одном моторе. Правый "Юнкерс" опережал его с каждым мгновением, и оба они приближались к туче, которая уже совсем недалеко, загородив половину неба, вздымала свои зубчатые башни.

"Не дать ему уйти, – думал Лунин, глядя на горящий "Юнкерс". – Ударить один раз, и ему конец!"

Обернувшись, чтобы посмотреть, идет ли за ним Серов, он далеко за Серовым, над морем, увидел самолет Рассохина. Рассохин раскачивал свой самолет с крыла на крыло. Лунин хорошо знал, что это значит: Рассохин зовет всех своих летчиков к себе. "Сейчас! – подумал Лунин, охваченный охотничьим азартом. – Подожди немного! Я только ударю разок по "Юнкерсу" и догоню тебя!"

Он очень торопился, потому что туча была уже совсем рядом. Но горящий "Юнкерс" оказался неповоротлив и сразу попал в прицел. Лунин решил бить наверняка и нажал гашетку пулемета, когда до "Юнкерса" оставалось не больше ста метров. Но выстрела не получилось: пулемет отказал.