Сборник № 4. Что такое психология? - [42]

Психически реальное, которое причинно объясняющая психология должна мысленно класть в основу явлений сознания, душа, душевные процессы и предрасположения и т. д. – все это, взятое само по себе, есть некоторый X. Психолог не знает, что оно такое есть в себе. Он познает только закономерность психических процессов. Все понятия, которыми он пользуется, служат исключительно для обозначения этой закономерности. Никто не высказывает что-либо о сущности этого психически реального. Но и физиолог не знает, что такое мозг в себе; и он познает только закономерности процессов мозга. И все психофизиологические понятия, как, наконец, и все естественнонаучные понятия вообще обозначают только закономерности процессов в предметно-реальном мире. Никто ничего не может сказать о том, что есть реальное в себе. И, если отвлечься от закономерности процессов в материальном мире, то «материя», как и «энергия», есть слово без всякого содержания.

Но именно потому, что оно так, т. е. именно потому, что психически реальное в себе и мозг в себе представляют собой некоторый X, ничто не мешает отожествлять эти два неизвестных субстрата жизни сознания. Более того, мы должны их в конце концов отожествлять. Ведь оба реальных субстрата представляют собой субстраты одного и того же, именно жизни сознания. Они оба представляют собой то реальное, с которым мы должны мыслить «связанной» индивидуальную жизнь сознания. Все дело только в том, что единственное реальное найдено различными логическими путями, вследствие чего закономерность его формулирована в различных понятиях, причем остается, конечно, еще открытым вопрос, насколько полно познана эта закономерность.

Но пусть этот реальный субстрат индивидуальной жизни сознания есть некоторый X для научного познания и таковым остается, тем не менее в себе он есть нечто определенное и требует своего признания, как нечто определенное.

Здесь психологическое и психофизиологическое познание переходит уже в метафизику. Эта последняя задается вопросом, как выполнить этот постулат, т. е. как наполнить известным содержанием то пустое понятие субстрата индивидуальной жизни сознания.

Допустим, что мы задались здесь этим вопросом. Как можно дать ответ на него? Должны ли мы заполнить это пустое место чувственными качествами? Это запрещает нам делать естествознание, исключая вообще чувственные качества из мира объективной действительности и изгоняя их в мир явлений. Но этим оно вместе с тем исключает из мира действительности также форму чувственно воспринимаемого, именно форму пространственности. Оно это делает, несмотря на то, что все его понятия суть в последнем счете понятия пространственные, т. е. несмотря на то, что оно производит это исключение несознательно. Или какой же смысл считают еще возможным приписать пространственности, если все то, что мы знаем, как носителей формы пространства, исключается?

Но тогда для заполнения той пустоты, т. е. для наполнения каким-нибудь содержанием пустого понятия субстрата индивидуальной жизни сознания не остается ничего, кроме действительности сознания, или Я, в котором эта действительность обобщается. И действительно, если не считать чувственных качеств и их пространственной формы, то нет ничего, что могло бы заполнить пустоту какого-либо понятия и в особенности, что могло бы тот X, к которому приводит нас психология и естествознание и что первая называет душой, а второе материей, превратить в известную величину, кроме Я и его деятельностей, в которых оно только и может быть нам дано.

Но здесь как будто противоречие. Субстрат, о котором мы говорили выше, есть нечто реальное, т. е. лежащее по ту сторону индивидуального сознания, или ему трансцендентное. Действительность же сознания именно и есть действительность сознания, а таковую мы находим только в индивидуальном сознании; таким образом, эта действительность есть нечто, противоположное тому трансцендентному.

Но здесь пред нами пункт, где причинно объясняющая психология или метафизика, к которой она сводится, обращается назад к той психологии, о которой мы говорили в самом начале, т. е. к психологии, как чистой науке о духе. Последняя же находит – правда, не непосредственным опытом, но зато путем мышления – трансцендентное Я, Я в себе, противостоящее всем индивидуальным Я и для всех, а также, поскольку оно в них находится, во всех одно и то же. Вот это Я может заполнить ту пустоту. И кроме него нет ничего, что могло бы для нас ее заполнить.

Если же мы на самом деле заполняем им ту пустоту, то индивидуальное сознание есть явление этого Я. Это означает следующее: это именно то Я, как и поскольку оно проявляется в индивиде или в этом определенном пункте мира, т. е. в этом пункте проявления трансцендентного Я; это есть затемненный конечностью луч того единственного света.

Перевел Г. А. Котляр