Сбежавшие мужья. Почему мужчины уходят от хороших жен, как пережить расставание и снова стать счастливой - [9]

Эти слова Гилмора проливают свет на природу сильной и противоречивой связи, существующей между некоторыми мужчинами и женщинами: такие мужчины попросту слишком рано лишились материнской защиты. Эффект усиливается, если у мальчика есть сестра, которой позволили сохранить близкие отношения с матерью, что вызывало у брата зависть и заставляло чувствовать себя чужаком.

Защитник или обвинитель

Мадлен Беннетт, автор вышедшей в 1991 году книги «Внезапный конец: Как бросают жен в счастливом браке» (Sudden Endings: Wife Rejection in Happy Marriages), пишет о том, какое отвращение испытывают к самим себе бросившие жен мужья. В попытке хоть как-то справиться с этим чувством они проецируют его на жен. Мужчины убеждают самих себя в том, что это жены их ненавидят и пытаются всячески им навредить. «Это помогает им оправдать собственную неуемную злость и попытки наказать жен за то, что те обладают их собственными худшими качествами, от которых они всеми силами пытаются отречься», — пишет Беннетт, попутно замечая, как изменился ее собственный муж после разрыва: «Артур-защитник превратился в Артура-обвинителя, в противника, который не выносил моего присутствия и каждым своим словом, каждой фразой оскорблял наше общее прошлое и угрожал моему будущему».

До самого момента расставания мужья, которые потом внезапно решают сбежать, кажутся эдакими идеалистами, внимательными и предупредительными по отношению к своим женам, снабжающим их всем необходимым для поднятия самооценки. Когда мужчина достигает среднего возраста и сталкивается лицом к лицу с фактом, что его сила на исходе, подсознательно он может винить жену за то, что она не защитила его от этого удара по эго. Вместе с разочарованием в самом себе растет и его раздражение в адрес жены, которая к этому возрасту как раз достигает пика силы. В глубине души он понимает, что его негативные эмоции безосновательны, и потому злится тайно, накапливая досаду и раздражение в душе до тех пор, пока они не достигнут предельного значения. А потом, чтобы не потерять себя окончательно, он решает сбежать от женщины, которую считает причиной собственного падения. Пока длился этот брак, в его интересах было подавлять накапливающуюся злость. Но приняв решение о разрыве, он считает его достаточным основанием для того, чтобы уничтожить жену, «лишающую» его всех благ. Ему приходится бросить ее как можно скорее, практически спасаясь бегством, дабы предотвратить дальнейшее разрушение самооценки «сильной» женой. Уже стоя на пороге, он старается как можно глубже втоптать ее в грязь, чтобы у нее не было сил дать сдачи.

По словам Мадлен, муж постоянно жаловался на то, что она намеренно лишает его права голоса: «Все жалобы Артура касательно нашего брака сводились к одному: непоколебимой уверенности в том, что я ни в чем не желала ему уступать. Себя он выставлял великомучеником. Все уступки и компромиссы, которые для меня были частью нормальных договорных отношений между двумя разумными людьми, для него олицетворяли полное подчинение деспотичной манипуляторше».

У меня была точно такая же ситуация! Я относилась с огромным уважением к мнению мужа и почти всегда считала, что он прав. Сама я совершенно неконфликтный человек, так что мы редко ссорились. Если же мне изредка случалось не согласиться с ним по какому-либо вопросу, он заводил свою песню: «Ну вот, я опять плохой». Всякий раз подобное видение проблемы настолько меня обескураживало и выбивало из колеи, что я растерянно отступала. Если кто-то из детей вставал на мою сторону, каким бы пустяковым ни был спор, он заявлял: «Вы нарочно сговорились против меня!» Когда я возвращалась к какой-то теме несколько раз, он жаловался: «Ты на меня давишь». Всякий раз я впадала в ступор. Иногда с последнего упоминания о предмете спора проходило несколько месяцев и даже лет, но стоило мне снова о нем заговорить, муж обвинял меня в том, что я его пилю. Неспособный к адекватному восприятию малейшей критики, всякий раз он выставлял все так, будто я нападаю на него. Порой он сам себя убеждал в том, что я играю на публику, тогда как в действительности именно вокруг него разворачивалось все действо.

Я не раз шутила, что муж настолько ко мне привязан, что не может пройти и пары шагов от машины до дома, не держа меня за руку. После его ухода я никак не могла понять, почему он не выказывал ни малейших признаков раскаяния и беспокойства за мое самочувствие и благополучие, при всей своей показной гипертрофированной влюбленности в период брака. Наконец мне в голову пришло одно сравнение, которое сразу расставило все на свои места: муж был привязан ко мне, как паразит к носителю. Он так отчаянно нуждался во мне, присосавшись из страха за собственную жизнь — не как любящая самостоятельная личность, но как организм, ищущий в отношениях лишь возможности самоидентифицироваться и заполнить пустоту. Покончив со мной, он перепрыгнул на следующего «носителя» — свою подружку. К ней он присосался столь же сильно. Совершенно слившись с ней и приняв все ее привычки, он одновременно отрекся от всего, что было ему дорого и важно во время отношений со мной. Уверена: с ней он тоже производит впечатление любящего и преданного супруга, как это было со мной.