Сбежавшая невеста - [3]

— Может быть. Если вы перестанете за нее держаться, я попытаюсь прощупать сломанные кости, — пробурчал он.

Несмотря на грубые манеры, прикосновение оказалось удивительно деликатным. Однако, когда он взялся за предплечье, она вскрикнула от боли.

— Простите, — прошептал он. — Рука, я думаю, не сломана, просто сильный ушиб. — Мгновение он колебался, задумчиво рассматривая ее. — Стоять можете? — спросил он резко.

— Думаю, да, — пробормотала она и попыталась сесть, но оказалась слабой, как новорожденный жеребенок.

Она не успела понять, что происходит, как он обнял ее и поднял с земли. Мужское объятие привело ее в состояние крайнего замешательства. Лицо оказалось прижатым к его шее. Карина вдохнула его сильный терпкий запах, и странная волна удовольствия прошла по ее телу. Факт, что крепкий запах мужчины, смешанный с запахом табака и бренди, так на нее подействовал, показался ей весьма тревожным. И, однако, он странно возбуждал ее. О Господи! Как неприлично! — подумала она, смутившись.

— Сэр, прошу вас, я... в этом нет необходимости... Думаю, я могу идти. Это только рука...

Но он игнорировал ее протест.

— Вам повезло, что моя лошадь не затоптала вас до смерти, — сказал он резко. Но его теплое дыхание ласкало ее висок. — Какого дьявола вы делаете в это время на дороге?

Карина рассердилась. Она не обязана объяснять свое положение этому наглецу. И вовсе не радовалась тому, что он несет ее на руках. Его большая рука, обхватившая ее как раз пониже груди, была более чем предосудительна, не говоря уж о том, что глубоко ее смущала. Она почувствовала, что краснеет, и прочистила горло.

— Я пыталась найти убежище, — прошипела она в ответ.

— Посреди дороги? — насмешливо парировал он.

Если это и есть образец поведения английского джентльмена, она, без сомнения, возненавидит эту страну.

— Я не была посреди дороги!

— Да ну? Тогда скажите, умоляю вас, почему у вас болит рука? — спросил он, глядя сверху вниз на свою маленькую, но мятежную ношу.

— Моя рука, — выдохнула она, пытаясь успокоить свою ярость, — болит из-за вас. Если бы вы так не мчались, ничего бы не случилось. Вы должны были смотреть, куда едете, и понять, что кто-то был у дороги.

— Вы были посередине дороги, — процедил он, а не на обочине.

Карина перевела дыхание.

— Сэр, — проговорила она спокойно. — Сейчас темнота и туман. Я заметила приближающуюся опасность и пыталась избежать ее.

— Пытались. И потерпели неудачу. Вид у вас довольно жалкий, если не сказать больше.

Да как он смеет ей дерзить? Ведь он сам виноват во всем!

— Я хотела бы напомнить вам, что это ваше чудовище сбило меня с ног, а не наоборот!

Он взглянул в ее раскрасневшееся лицо, глаза его сузились.

— Мадам, — сказал он сурово, — в данный момент вы, похоже, находитесь в весьма рискованном положении. — Окинув взглядом ее растрепанную одежду, он добавил: — Мне хотелось бы напомнить, кто именно и кому здесь помогает.

— Я не просила вашего зверя сбивать меня с ног, — горячо возразила она. — И, кстати, не имею желания находиться в ваших объятиях! Поставьте меня на землю. Немедленно!

— Ради Бога. — Он грубо поставил ее на ноги.

Она чувствовала себя совершенно несчастной. Рука ужасно болела, она измучилась и отчаянно замерзла. Урчал желудок, напоминая, что она ничего не ела с самого утра. И этот болван, вероятно, не прав. Рука скорей всего сломана. Может ли она так болеть? Его медицинские познания, очевидно, могут сравниться с его обаянием.

— Верхом ездить умеете? — спросил он ворчливо.

— Разумеется, — резко ответила она.

Он покачал головой и протянул руки, чтобы помочь ей сесть в седло, но она отстранила его.

— Если вы будете столь любезны, что проводите меня до ближайшей гостиницы, я обещаю, вы не останетесь внакладе, — бросила она через плечо, тщетно пытаясь сесть на лошадь. — Две гинеи вознаградят вас за ваши труды.

Бог ты мой, лошадь оказалась просто гигантской. Не думая об этом, она попыталась забраться в седло. Жуткая боль пронзила руку. Она вскрикнула и беспомощно упала назад, в черную бездну.

— Черт побери! — шепотом выругался он.

И снова сильные опытные руки обняли ее и прижали к груди.

Он был в ярости! Он и так уже опаздывает домой. Проклятое совещание в Лондоне затянулось на Бог весть сколько и все без толку. Хуже того, его любовница, когда он нанес ей визит, странным образом отсутствовала — факт, который его несколько раздражал. Конечно, ему уже становится скучно с ней, но мысль, что она может разделять эту скуку и потому избегать его визитов, ему не нравилась. Одно дело, если он ее бросит. И совсем иное — если она прыгает в постель к другому за его спиной.

А теперь еще и это! Он взглянул на женщину, которую держал в объятиях. Жалкое маленькое создание, испугавшее его лошадь и осыпавшее его оскорблениями. Не худо было бы отвезти этот нахальный груз туда, где он его нашел, да там и оставить! Губы его кривились от раздражения. Смерть и преисподняя! Но он отчасти виноват, признался он сам себе. Ну ладно, он отвезет ее в «Элвайф» и с удовольствием от нее избавится.

К тому времени, как они достигли скромной гостиницы, его подопечная еще не пришла в себя. Он спешился и взял ее на руки. Тонкая рука обвила его шею, и она вздохнула, теснее прижимаясь к нему. Взглянув на женщину у себя на руках, он с удовольствием отметил, что перед ним прехорошенькая штучка. Личико сердечком, задорный вздернутый носик и полный чувственный рот. При других обстоятельствах он поддался бы искушению поцеловать эти розовые губки и, может быть, попробовать нектар, скрывающийся за ними. Но не сейчас. Он и так опаздывает.