Сберегите цветы полевые - [20]

                          с колхозного собранья,

Чтобы Дарьюшка —

Сплошное пониманье.

До полночи дожидалась бы встречи,

Ни словечком супротив не поперечив.

Да и я уж радость-женушку пестовал бы:

Обходился б не как с бабой —

Как с невестою…

Спохватился я от дум —

Коченею!..

А совсем недавно хаживал с нею,

С самолучшей на округу нашу девкой,

Да пошаливал под окнами припевкой…

И с чего бы вдруг ко мне охладела?

Я до ней,

А у Дарьюшки — дело:

То концерт,

То громкое чтенье,

То по Красному Кресту обученье.

Ох, не по сердцу мне Дарьины учения

Допоздна у сельсоветчика Евгения!..

Иль позарилась на твердую зарплату,

Захотелось на готовые харчи?

Понаскучило вынянчивать лопату

Да выстаивать на зорьке у печи?

Или душеньку твою,

Душа-девица,

Соблазнило,

Подкузьмило в недород?

Как же мне-то быть беспечным

Ухитриться,

Заявиться прежним гоголем в народ?!

Эх, не я ли первый парень на деревне,

Хоть с гармонью,

Хоть с саженною косой!

Ты ходила бы при мне под стать царевне,

На покатых —

С огнерыжею лисой!

Ничего, что трудодень не давит спину,

Нам уменья на житье не занимать:

Ремесло в котомке за плечи закину —

Словом-лихом попрошу не поминать.

Заявлюсь домой

Не с дохленькой зарплаты —

На плечах моих похрустывает хром!

Захоти —

И выстрою палаты:

С топором-то посподручней, чем с пером!

Или, может, гармозень моя осипла,

Не сумеет отчебучить «скобаря»?..

И какого черта к этому прилипла?!

Ох, гляди, невеста,

Вышло б не зазря!

Мы еще того Евгения спытаем!

Не на слово,

На двужилистый кулак!

Уж такая ли любовь его крутая,

Да и костью председателишко —

Как?

3

Шел деревней Первомай

В красное одетый…

Ох, Евгений, не замай,

Сердцу нет запрета!..

День, как солнышко, горел

Дарьюшкиным взором,

И в обиде все же грел

Жарким разговором.

Не до митинга,

Когда

Сердце ох зашлося:

Думы душеньку — беда! —

Доконали вовсе.

От колонны я в кусты —

Будто бы по делу.

И наметом три версты —

Лишь в ушах свистело.

Сердце — молотом в виски!

Хоть не дюже чинно, —

Сняв ботинки и носки,

Дую босичиной.

На пригорке сельский клуб —

Хоромина нескладная…

— Дарья,

           Даша, приголубь,

Моя не-на-гля-дна-я!..

Мне в ответ —

Секут глаза:

Встречают словно грешника.

И не Дарья,

                а лоза

Середи олешника.

Как ножи, зрачки грозят,

Судят незнакомостью.

Девки,

        бабы,

               мальцы —

В ряд:

Вся деревня полностью.

Возле Дарьи, как прирос,

Евгений приспособился.

А по мне —

                мороз, мороз! —

Ишь кого сподобился!

Ухватясь рукой за стол,

Похрустываю пальцами.

Гармонист щербатый пол

Выстеливает вальсами.

Разломились пополам,

Ахают малиновы.

Ветер вьюжит подола,

Ситцевы, сатиновы.

Выдаю земной поклон —

Лишь бы Дарью взять в полон,

Закрутить бы в огневой

Да из клуба вызволить,

На лужайке медовой

О сердечном выспросить.

Встал Евгений.

Голос — медь:

— Что ты прешься, как медведь?

Я к нему:

— О чем вопрос? —

Кинул левой бровью,

Руку правую занес

Этак — для здоровья.

Вот так раз:

Пластом лежит.

Дарья побелела,

В карих слезынька дрожит,

Горько, оробело…

Вгорячах,

Да понял я:

Дело, паря, полынья!..

4

Молодик над пожней, словно коса,

Звенящая над плечом в ожидании трав…

О боже,

О чем это я, о чем?..

Дымилась,

Ручьилась роса, лезвием поиграв.

Земля наплывала, текла под взмах:

Бескрайность и ты —

Один на один.

И этот захлеб высоты!

И кажется —

                  счастье в твоих руках.

И ты —

         у вечности сын!..

Хоть сорок лет с тех пор пронеслись,

Все не забыть того июньского дня:

Евгений и двое,

Будто коней покормить,

Завернули в луга,

Сказали: садись!

И ствол вороненый

Слепо глядел на меня.

Явь или сон?

Но верь — не верь:

Решетки ржа когтит голубень.

Слышно:

Протопает часовой,

Застонет натужно скрипучая дверь…

И этак —

           который день!

А мне бы на волю,

С косой в луга!

Не ждет страда,

И рук нехватка.

За перекатом темны омута,

На зорьку жерлиц бы наставить туда:

Щука теперь до жора падка…

Мне думалось:

Травы заждались меня,

Роняют росины,

Как слезы мужские.

Не знал, что Россия в захлебах огня,

Военным набатом объята Россия!..

Клацнул, как выстрел, за дверью замок,

Ударило светом в глаза жестоко.

— Капут совьетам!..

Ты нам мог

Помогать очень-очень много!.. —

Сижу

Глаза протираю:

«Брысь!..»

Добро бы Женька,

А тут почище!

Мерещится?

Вроде нет.

Откуда взялись

Эти кованые сапожищи?

Тянется в рыжих волосьях рука,

Хлопает по плечу, как брата.

На вопросы молчу.

Гляжу на черного паука,

Рукав облапившего горбато.

А немец с ухмылкой

Богато сулит

За службу лакея и деньги, и счастье

«Шалишь!

И елеем, и прочим я сыт…»

А сердце от дум —

На части!

Вали,

Подкидывай, не скупись —

Будет тебе работа!..

Эх, недотепа, нескладица-жисть!

Мне бы лишь за ворота!..

5

Елки чернеют копьями,

Целятся в месяц багряный.

Псковскими зыбкими топями

Шли партизаны.

Нянчить бы нам руками

Не автоматы —

Землю,

Песнями да стихами

Щедрость ее приемля!

Горько

В неполных двадцать

Отплакать и отсмеяться,

Тихому хлеборобу

В поле идти солдатом,

Пашни первую пробу

Брать не плугом —

Гранатой.

Давит на плечй доля,

Нет, не косой —

Прикладом.

Сердце гудит от боли:

Надо,

      надо,

              надо!

Ночь тяжела в болоте.

Ночь добра на подходе.

— Доты!.. —

Шепот по роте,

Будто озноб проходит.

Хутор баней ветхою

Мне заслонил полмира,

Красной остался меткою

В карте у командира,

На сердце отпечатался,

Пулей ко мне посватался.

6

В горе Россия сур