Сайт нашего города - [22]

Олька пронзительно завизжала, да так, что перекричала визгливого певца.

– Чё ты орёшь, курва драная? – ошалел оглушённый Вовка. – Я даже не начинал.

Но Олька продолжала орать и с ужасом смотреть на потолок. Вовка подумал, что это от избытка страсти к нему, но потом тоже поднял голову и заорал со своей пассией в унисон.

– Ну, ни хрена себе кайф ловят! – позавидовали представшей их взору картине выходящие из туалета.

А Вовка отшвырнул Ольку и помчался из зала прочь в приспущенных штанах, показывая на ходу пальцем в потолок. Народ, разглядев на потолке что-то необъяснимое и почуяв недоброе, повалил на улицу.

– Пришельцы! – истошно орали одни.

– Там… там… Там в зал целое эНэЛО залетело! – заикались от ужаса другие.

– Да не эНэЛО, бараны, а гуманоид под потолком завис, – со знанием дела констатировали самые трезвые.

Все выбежали из Дома культуры, где продолжала рыдать музыка, и бросились в разные стороны.

– Ма-а-ма-а! – как всегда орало в таких случаях большинство.

– Царица небесная, спаси и сохрани! – причитал на ходу бывший заместитель председателя Горкома ВЛКСМ Витька Тряпкин и, как впоследствии рассказывали очевидцы, несколько раз даже наложил на себя крестное знамение с левого плеча на правое.

Кто-то из обитателей прилегающих домов, перепуганных ором и топотом, позвонил по «02» и коротко сказал в трубку: «Убивають». Вскоре на пороге Дома культуры появился наряд милиции.

– Да выключите вы эту таратайку! – рявкнул главный по наряду в адрес тяжёлого рока. – Оглохнуть же можно.

Но диск-жокей, как тогда называли нынешних ди-джеев, слинял с боевого поста в числе первых. Бесстрашный милиционер шагнул в общество пришельцев, которые коварно затаились в стенах дискотеки. Все присели, когда затихла музыка. Служитель порядка вышел как ни в чём не бывало, походил вокруг здания Дома культуры, напевая под нос «Ксюша-Ксюша, юбочка из плюша», и вдруг присвистнул:

– Ёксель-моксель, да никак это церковь! – он подошёл к обескураженной толпе: – Вы там, видимо, очень уж рьяно прыгали, со стен краска местами и отвалилась. А под ней – фрески, что ли.

– Да, фрески, – подтвердила бабка Агафья, старейшая жительница Жуковки, которая страдала по ночам возрастной бессонницей, поэтому тоже пришла на крики, разбудившие округу. – Этот храм в тридцатые годы закрыли. Купола сбили и обычную двускатную крышу сделали. Сначала сделали склад стеклотары, потом вытрезвитель открыли, а после войны отдали молодёжи под клуб.

– Надо же, а я и не знал! – подивился милиционер. – Нет, я где-то слышал, что раньше вытрезвитель в бывшей церкви был, но не думал, что здесь.

– Здесь, здесь, касатик, – закивала Агафья Васильевна.

– А как оно называлось-то? – спросил Витька Тряпкин.

– Не оно, а она: церковь Архистратига Михаила. Ещё мой батюшка рассказывал, как проезжал через наши края некий великий князь – сын то ли императора Павла, то ли Николая Первого – на войну то ли с Наполеоном, то ли с басурманами на Кавказ. И так ему это место понравилось, что повелел он поставить здесь церковь. И звали того князя Михаилом. В христианской традиции такое имя носит самый главный архангел, стоящий во главе небесного воинства в борьбе с силами Анчихриста.

– А Антихрист – это чёрт, что ли? – спросил вылезший из канавы диск-жокей, где всё это время держал линию обороны против пришельцев.

– Нет, – твёрдо сказала старейшая жительница. – Это тоже посланник Божий, который носит маску Христа и искушает людей понимать слово Бога в обратном смысле.

– Ё-маё, как в религии всё сложно устроено! – воскликнул Вовка, застёгивая штаны. – Куча всяких посланников да проповедников. И не запомнишь, кто из них и кому чего должен. Легче зачёт по Обществоведению в нашей путяге сдать.

Какое-то время люди потоптались на улице и неуверенно пошли в здание бывшей церкви и нынешнего Дома культуры. Там ярко горел свет, и внутреннее убранство не напоминало ни дом Бога, ни Дом культуры: на полу валялось несметное количество окурков и шелухи от семечек, фантиков и упаковки из-под разнообразной закуски, а вдоль стен стояла батарея пустых бутылок различного калибра от 0,25 до 2,5 – чекушка с четвертью. Дешёвая масляная краска на стенах местами облупилась и отвалилась. Из-под неё выглядывали страшные и страдающие глаза давно живших людей, которые остались в памяти народной святыми. Они вышли откуда-то из небытия, как из другого измерения, которое продолжает существовать где-то рядом, словно бы желая узнать, что же сталось с их далёкими потомками.

В нише напротив входа находилась фреска, изображающая, должно быть, вышеупомянутого Архистратига Михаила. Она была настолько тщательно выписана с учётом изгиба стены, что Архистратиг казался самым что ни на есть настоящим и осязаемым. Казалось, что складки его алого плаща на мощной фигуре шевелятся от лёгкого ветра, а два огромных огненных крыла за спиной с детально прописанными перьями, каждое из которых светилось неземным светом, таили в себе колоссальное динамическое напряжение. Казалось, если подойти ближе, то увидишь своё отражение в золотых латах, перетянутых синей перевязью с жемчугом. Особенно впечатлял взгляд больших и строгих глаз, от которого невозможно было укрыться в пределах танцзала, и острый огненный меч, который грозно сверкал ярко-белыми искрами и был направлен в адрес каждого присутствующего.