Сайт двойников - [7]

— Головка побаливает? Во рту кака? — смеясь, спрашивала она, глядя на дрожащие руки мужа, жадно захватывающего горячую посудину. — И что это был за повод такого беспробудного пьянства? Я в календаре не обнаружила ни одной соответствующей даты. Или не в тот смотрела, или новый праздник вчера объявили?

— Пива остановился попить, а тут Сашка Усиков нарисовался. Вот мы слегка и переборщили. Вроде все так культурно беседовали, рядовые темы затронули, а как в аут улетели, так ничего и не понял, словно свет некий противный мужик выключил.

— Не слегка, а чересчур. Сашка тебя еле втолкнул в квартиру. Он тебя ронял без конца, или ты сам выпадал из его рук, но вид у вас обоих был весьма непрезентабельный. Вроде и дождя давно не было, а грязи вы сумели найти много. Кстати, я тебя не била, чтобы сразу же не возникали у тебя иллюзии. Это вы вдвоем с лестницы раза два скатывались. На ваш грохот я вышла встречать задержавшегося мужа.

Да, зря они на обратном пути притормозили возле тети Веры. Можно было бы стороной обойти, тогда и во рту по-иному чувствовалось. Сколько кружек улетело вслед за "Андроповкой" — история уже не определит. Да и тетя Вера в этой арифметике не помощница. Таких у нее клиентов не меряно. Но до бочки Сергей чувствовал себя в полном здравии и в трезвом уме. Или это ему так казалось. А вот сам отход от нее уже где-то затерялся. И все эти перипетии весьма не ко времени.

Все эти потери памяти сейчас отразились на лице и продолжают напоминать изнутри. А ведь завтра лететь в командировку своим ходом. То есть, на вертолете. Степашков радировал, что по заявке заказчика прилетает на базу. Знаем мы эти заявки. Уговорил, поди, диспетчера в производственной необходимости, а самому просто не хочется трястись на рейсовом автобусе семь часов. Теперь из-за его капризов сегодня похмеляться нельзя. А от одной кружечки пивка он не отказался бы.

Вот сосед Пудиков Вовка, тот даже если и напьется вдруг перед вылетом до поросячьего визга, то ни один доктор по глазам и пульсу не определит его состояние. Всегда бодр и на боевом взводе. А Сергей глаза сразу выдают. Виновато бегают и признаются в грехе. Сердце стучит ровно, речь внятна, самочувствие чудесное, а глаза — подлецы этакие, сразу всю правду расскажут и покажут. Вроде, по всем параметрам и статусам бояться уже незачем, поскольку выслуги в аэрофлоте вполне хватает на максимальную сто двадцатирублевую пенсию.

Но ведь такое попадание чревато списанием, а Сергею еще хотелось полетать. Куда же ему в тридцать пять на пенсию. Здоровье пока позволяет, силенок хватает, а наземной профессии у него нет, чтобы смочь продолжить трудовую деятельность. Не сидеть же в дворике со стариками? В его возрасте чаще мужики лишь только приступают к своей мечте в профессии. А у него, считай, все позади.

После опустошений кружки чая мысли повеселели и осветлились. Это ночью снилось, насколько помнит сумбурные сновидения, все пытался задать жене массу вопросов про этого мистического или существующего Руслана, с которым, по версиям сплетниц, часто видят его супругу. Но теперь, когда в организме восстановился кислотно-щелочной баланс, и, пока частично, баланс жизненных ресурсов, эта идея с опросами показалась нелепой и глупой, унижающей, как ее достоинство, так и глупит самого Сергея. Зачем пошлыми подозрениями обижать и незаслуженно оскорблять свою жену только из-за болтовни нехороших болтушек.

В ее отделе на работе Сергей помнит лишь одного Руслана, которому слегка за пятьдесят. Чуть младше отца. Очень глупо ревновать к старику. И пока в поведение жены ничего неестественного и подозрительного Сергей не обнаруживает, то вовсе и не собирается вслушиваться в бабские сплетни. Даже если они и звучат из уст друга и собутыльника. Дружок сам со своими приключениями разобраться, не способен, а учит, словно дока и крупный философ по семейным проблемам.

— Ты опять летишь в свой Колычев? Такое постоянство может вызвать некоторые подозрения. Не зачастил ли ты в одну и ту же точку? Пора бы и сменить обстановку. Колычев, Колычев. Даже во сне чаще его вспоминаешь, чем имя жены.

— Галя! — скривился Сергей от таких намеков, хотя и понимал ее шутливый тон. — Ты же знаешь, что кроме единственной Маринки у меня никого и быть не может. Я верный однолюб.

— А не уменьшаешь ли ты ее возраст хотя бы в половину? — шутя, и без намека на ревность и недоверие спрашивала жена Галина, смеясь и теребя за бока мужа. — Ладно, лети в свой любимый Колычев, коль другие места надежно заняты.

— Зато там оплата по максимальной сетке. Денег много заработаю! — восторженно воскликнул Сергей, словно таким заявлением хотел порадовать и удивить жену.

— Вот сейчас нам меньше всего нужны твои максимальные заработки, — отмахнулась от его восторгов Галина. — Пока тебя устраивает такое транспортное средство, как велосипед, так и гоняться за лишним рублем не имеет смысла. Сын на полном государственном обеспечении, я прилично зарабатываю, ты еще побольше, так куда нам их тратить, ума не приложу. Мы все свои запросы перевыполнили.

А Сергей просто сердцем не прикипел к автомобилям, не любил копаться в куче металла, именуемым мотором и трансмиссией. И управлять таким транспортным средством не желал. Потому и возражал против покупки автомобиля. Хотя очереди на "Жигули" в аэропорту не было, и денег на авто хватало. Вот желания не было, хоть ты лопни. Да и без надобности такая обуза в маленьком городке Колычев. Дачей за городом не обзавелись, рыбалкой и охотой не увлекался.