Сайт двойников - [69]

— Мистика какая-то, — виновато пытался оправдаться прокурор. — Даже не могу предположить.

Рядом сидел следователь Дроздов, который так же потерянно пожимал плечами, не в состоянии сказать чего-нибудь внятное по такому ляпу следствия и обвинения. Просто фантастика.

— А придется! — уже сердито говорил судья, намекая на репрессивные меры за такой явный подлог. — Мало того, что вы сейчас немедленно отпустите подозреваемого с нижайшими извинениями, но еще за ним закреплено право на реабилитацию с получением компенсационных выплат. По меньшей мере, за вынужденные прогулы на работе и судебные издержки с тратами на адвоката и его услуги. А он относится к высокооплачиваемым защитникам. А вот дальше уже, как решите с адвокатом.

— Мы будем обязательно требовать возмещение всех затрат на судебные издержки. А его мать, я в этом уверен, кроме этих затрат и оплаты защиты, то бишь меня, будьте уверены, и за моральный вред вытрясет с вас, — бросил победоносный взгляд Гречишников в сторону прокурора и следователя, словно все удары придутся на их карманы.

— Виктор Афанасьевич, но ты уж молчал бы, — прервал его браваду судья Борисов. — Сам, по глазам вижу, не меньше нашего удивлен и поражен. Не ожидал такого результата?

— Ну, почему? — уже менее уверенно промямлил адвокат. — Мы с первого дня занимали позицию полной невиновности обвиняемого. Так что, результат ожидаемый.

— Ничего ты не знал, и ни во что уверен не был. Молчи, раз случилось чудо, и твоя взяла. Радуйся, но меру знай, — рассердился Борисов. — Я не знаю, как и почему все это произошло, но в мистику мне по статусу не положено верить. Однако, здесь без нее не обошлось. Я по двум этим признаниям сразу вижу двух совершенно разных людей, двух противоположных личностей. Они не просто разные по экспертизам, подчеркам, но и по уровню их интеллектуального развития. Почему же он только в последний момент затребовал это признание? Мне показалось, а, скорее всего, так оно и есть, ему страстно возжелало сравнить подчерка, поскольку явно знал, что первое признание не писал. И что же получается? Он сам не был уверен в такой разнице? Если не писал, то и сравнивать не надо.

— Анатолий Семенович, — удивился прокурор. — Неужели вы считаете, что он сумел так изменить свой подчерк? Для того и просил оригинал, чтобы сфальсифицировать?

— Глупости. Ничего я такого даже думать не планировал. Как бы ты не старался изменить подчерк, все равно экспертизу не обмануть. Но откуда взялись эти отпечатки пальцев, анализ, чьей крови в деле? Этого-то он подделать вряд ли сумел бы.

— Анатолий Семенович, — следователь даже побелел от злости и обиды. — Я даже мысли не могу допустить о фальсификации. Все сто раз проверено и перепроверено.

— А кто убийца, в таком случае, внук? Или некто мифический, который сумел все же сбежать от вас? Как такое случилось, что мы судили одного Митяева, в вине которого сомнений ни у кого, даже у адвоката, не было. И вдруг после того нелепого покушения на скамью попадает совершенно другой человек. Не тот, которого я видел в первые дни, другой, а главное, невиновный, чем и сумел доказать простым написанием нового признания. Без подписи, чтобы никто не сумел воспользоваться. Вывод? Он не просто невиновен, но и гораздо умнее того, первого.

— Как вас понимать? — прокурор смотрел на судью, словно впервые видел и слышал такие слова, не имеющие понимания и определения. Словно сам судья гадал на кофейной гуще. — Какой такой еще первый? Вы хотите сказать, что сейчас перед нами не Митяев?

— Нет, Митяев, но не подсудимый. В общем, так, — поставил точку в этом, не имеющем конечного результата, споре, судья Борисов. — Свои выговора вы у себя на службе получите, а я объявляю это дело закрытым и признаю Митяева невиновным из-за отсутствия в его деяниях состава преступления. Ищите настоящего убийцу, а Митяева сегодня же отпускаем. Виктор Афанасьевич, я понимаю, что у вас сейчас много возможностей и желаний на обвинение всех собак навешать. Не спешите, чтобы штаны не порвать. Согласитесь, что и самому страстно хотелось бы понять суть происходящего. С оправданным мне и самому хочется немного пообщаться. Я не люблю мистики и непонятных явлений. Думаю, что после оправданий он проявит снисходительность и снизойдет до нас с правдой, или, хотя бы с намеками на нее.

Когда судья Борисов Анатолий Семенович зачитал приговор и признал подсудимого Митяева Сергея Владимировича невиновным, с постановлением освободить оправданного прямо в зале суда, в переполненном помещении, где происходило заседание, установилась шокирующая мертвая тишина. Конечно, многие уже предполагали нечто неординарное и оригинальное в течение этого громкого публичного процесса, но и для них слова судьи произвели впечатление грома средь бела дня при солнечной погоде. И лишь, когда конвоир открыл клетку и выпустил обвиняемого на свободу, раздался истерический крик матери Сергея, бросившейся к своему спасенному и оправданному чаду.

— Господи! — вопила женщина. — Я верила, сынок, что ты не способен на такое зверство, я знала еще с первого дня, что мой сынуля не мог сотворить такого подлого поступка. И лишь злые языки могли так пошло оклеветать и наговорить всякого бреда на моего сыночка. Мы еще им покажем, Сереженька, мы за все спросим с них, покараем извергов, мы не оставим такое, что так долго издевались и мучили тебя. Они за все ответят, за все, мой любимый, нет им прощения.