Савва Морозов - [105]
К весне 1902 года, когда артисты в последний раз забрали свое имущество из театра «Эрмитаж», Савва Тимофеевич выделил для их нужд здание на Божедомке, которое он сдавал МХТ в аренду по низкой цене. Здесь проходили репетиции труппы, а также устраивались экзамены для учащихся Драматической школы, созданной при МХТ в 1901 году.[442] По словам Станиславского, это здание Морозов построил «специально для наших репетиций… Там была сцена величиною почти с нашу и маленькая комнатка для смотрящих».[443] Впоследствии в этом здании поместилась декорационная мастерская Художественного театра.[444] Тогда же, весной 1902-го, Савва Тимофеевич принялся строить основное здание театра.
К. С. Станиславский с любовью вспоминал о Морозове: «Больше всего его самоотверженная преданность и любовь к делу проявились в тот момент, когда стал ребром вопрос о найме нового помещения для нашего театра. Разрешение этого трудного дела Савва Тимофеевич взял на себя и выполнил его со всем размахом и широтой, присущими его русской натуре. Он выстроил нам на собственные средства новый театр в Камергерском переулке». Как уже говорилось, осенью 1901 года С. Т. Морозов узнал об освобождении театрального здания в Камергерском переулке. Ранее в этом доме, принадлежавшем богатому нефтепромышленнику Г. М. Лианозову, играла труппа Ф. А. Корша, затем располагалась частная Русская опера С. И. Мамонтова. Последним арендатором помещения стал француз Шарль Омон. Он разместил в здании «Кабаре-Буфф», наводившее ужас на благонравных москвичей. Это заведение было известно всей Москве излишней свободой нравов, и К. С. Станиславский вполне заслуженно назвал его «вертепом разврата». Узнав, что Омон собирается отказаться от аренды здания, Савва Тимофеевич сумел поймать момент и закрепить здание за собой.
Пятого января 1902 года между С. Т. Морозовым и владельцем театра Г. М. Лианозовым был заключен договор, согласно которому Морозов арендовал здание за 28 тысяч рублей в год сроком на 12 лет, получив возможность сдавать его в субаренду. А 1 марта 1902 года был заключен дополнительный договор с владельцем здания, по которому Морозов имел право здание перестроить.[445]
Через некоторое время после того, как Савва Тимофеевич закрепил за собой здание в Камергерском переулке, и было составлено упоминавшееся уже Условие между С. Т. Морозовым и пайщиками МХТ, по которому Савва Тимофеевич принял на себя следующие обязательства: «1. С. Т. Морозов предоставляет в пользование Товарищества Московскаго Художественнаго театра арендуемый им театр в доме Лианозова, сроком с 1-го октября 1902 года по 1-ое июня 1905 года, за сумму сорок тысяч (40 000) рублей, т. е. на два года и восемь месяцев, считая по 1250 рублей в месяц. 2. Расходы по отоплению, освещению, вентиляции, водоснабжению и содержанию театральных зданий принимает на себя С. Т. Морозов».[446]
Таким образом, по договору Савва Тимофеевич предоставлял МХТ здание театра не на 12 лет, а менее чем на три года — срок аренды истекал за месяц до того, как оканчивалось действие Условия между пайщиками МХТ. Морозов решил подстраховаться. Уже тогда, в марте 1902 года, он не без оснований сомневался в том, что Художественный театр и дальше пойдет по намеченному К. С. Станиславским пути. Впоследствии опасения Морозова оправдались в полной мере.
Константин Сергеевич составил Проект перестройки здания театра в Камергерском переулке для МХТ. В этом длинном списке он изложил всё, что хотел бы видеть в своем театре: сложно обустроенную сцену, склады, грим-уборные для артистов, подсобные помещения, мастерские, музей и даже «дождь во всю сцену и приемники воды для него».[447] Савва Тимофеевич старался пунктуально придерживаться этого плана. Так, в описи произведенных Морозовым работ указано, что над сценой «на третьей рабочей галерее имеются два водяных бака по 500 ведер каждый».[448]
Понятно, что новое здание для Художественного театра возводилось не «с нуля». Это была капитальная перестройка старого здания, в котором некогда располагалось «Кабаре-Буфф». Актер Художественного театра Л. М. Леонидов уточнял: «Театр благодаря стараниям и средствам Саввы Тимофеевича Морозова переделан заново, та часть, где помещается сцена, заново построена».[449] Эта перестройка длилась всего около полугода, с апреля по сентябрь 1902 года — фантастический срок для того времени! Особенно если учесть, что Морозов ускорял ход строительных работ отнюдь не в ущерб качеству строительства.
Строительство нового здания для Художественного театра велось под руководством известного архитектора Федора Осиповича Шехтеля — талантливого, самобытного мастера, работавшего в стиле модерн. Он уже несколько лет сотрудничал с Морозовым: возвел по его заказу великолепный особняк на Спиридоновке в стиле английской неоготики, перестроил дом в Покровском-Рубцове, создал причудливый деревянный дворец-терем на Киржаче.[450] Шехтель взялся перестроить здание под театр безвозмездно. Видимо, как и Морозову, сама идея театра оказалась ему близка. Театровед И. Н. Соловьева-Базилевская отмечала: сближение Шехтеля «с МХТ предопределялось как логикой его творчества, так и его естеством человека того же поколения, того же культурного круга, что и основатели театра, и Чехов, и Врубель, и Левитан, и Серов. Их соединяла многолетняя дружба».
