Сатурналии - [7]

(7) Но чтобы легче было показать и отметить [то], что было сказано всеми [участниками встречи у Претекстата], мы ввели Деция, выведывающего у Постумиана, какая именно это была беседа и между кем. И чтобы нам более не препятствовать желаниям читателя, разговор Деция и Постумиана сделает теперь известным и [то], какое у этого собеседования было начало, и [то, в каком] порядке оно происходило.

(2 , 1) [Деций]: "Что касается меня, настроившегося на твой приход и па спокойнейшее время для совещания, [эти] праздники, которые занимают большую часть месяца, посвященного Янусу, - [очень] кстати. Ведь в иные дни, которые являются подходящими для обсуждения тяжб, почти никогда нельзя найти ни одного часа, чтобы ты либо не защищал дела своих подопечных в суде, либо [не] изучал [их] дома. Ныне же, [в праздники], - ведь я знаю, что ты не притворно, а всерьез свободен - я прихожу [к тебе] с просьбой, если [это] удобно, поведать о том, что [и] тебе самому, насколько я понимаю, приятно, а мне [же, поведав об этом], ты весьма бы угодил. (2) Но спрашиваю я у тебя, во-первых, о том, был ли ты на торжестве, возобновляемом с непрестанным веселием на протяжении довольно многих дней, и, [во-вторых, о том], что ты рассказывал о той беседе, о которой говорят среди первых [людей государства] и которую превозносят величайшими похвалами? О ней я бы [и] от отца услышал, если бы он, отбывший из Рима после тех пиров, не задержался в Неаполе. Но недавно я был среди неких [людей], восхищающихся силой твоей памяти, многократно воспроизводящей по порядку все, что тогда было сказано".

(3) [Постумиан]: "Одно [только] то, Деций, - как ты и сам, насколько позволяет твоя молодость, мог видеть и слышать от [своего] отца Альбина - казалось нам наилучшим на всем пути жизни, чтобы я, поскольку была бы возможность отдохнуть от защитительных речей при тяжбах, способствовал какой-нибудь встрече и собеседованию образованных и тебе подобных людей. (4) Ведь хорошо воспитанный человек нигде не может отдохнуть ни с большей пользой, ни более достойно, чем в какой-либо благоприятной обстановке ученого и непринужденного разговора и учтивых вопросов и ответов.

(5) Но о каком же это пире [ты спрашиваешь]? Или же не следует сомневаться, что ты говоришь о том [пире], который недавно был у Веттия Претекстата с участием ученейших [людей] из знати и прочих и [который], перемещающийся затем [в дома] к другим [участникам пира], разнообразила приятная перемена [места его проведения]?"

[Деций]: "Я [и] иду [к тебе] спросить об этом самом [пире] и хотел бы, чтобы ты изложил [мне], какой это был пир. Вследствие исключительной приязни к тебе всех [участников пира], я не думаю, чтобы ты от него уклонился".

(6) [Постумиап]: "Я хотел бы, конечно, чтобы это не было в отношении их, как я думаю, неблагодарностью. Но так как в те дни мне было нужно изучить многие дела друзей, я, приглашенный тогда на обед, ответил, что это для меня время размышления, [а] не еды, и убедил, чтобы они поискали другого [человека], никаким занятием сильно не увлеченного и свободного от забот. (7) И так было сделано. Претекстат велел, чтобы вместо меня был приглашен речистый и образованный муж Евсевий, выдающийся ритор среди греков - [причем], все признали это в наш век, - достаточно знающий латинскую науку".

(8) [Деций]: "Так откуда [же] тебе известно то, что ради устройства жизни было столь приятно и учтиво, как я [теперь от тебя] слышу, преподано и упорядочено в отношении обильнейших примеров деяний и содержания разнообразных учений?"

(9) [Постумиан]: "Когда в день [зимнего] солнцестояния, что последовал за праздниками Сатурналий, в которые проводились эти пиры, свободный от судебных забот, в весьма веселом [расположении] духа я был дома, в этот [день] пришел Евсевий вместе с немногими из своих приверженцев и тотчас сказал с улыбкой на лице: (10) "Признаю, Постумиан, что я премного тебе благодарен, как за прочее, так [и] за то, что ты, испросив позволения у Претекстата, уступил мне место на обеде. И так я понимаю, что не только твоя занятость, но [и] сама еще удача сопутствует и помогает, чтобы ты сделал мне что-нибудь приятное".

(11) "Хочешь ли ты, - спросил я, - возвратить нам то, что столь благодарно и столь охотно признаешь долгом, и этот наш досуг, которым [нам] очень редко приходится пользоваться, провести [как бы] на том [пире], чтобы [нам] показалось, будто мы сейчас находимся среди тех, среди кого ты находился тогда?"

(12) "Я сделаю, как ты хочешь, - ответил он. - Расскажу же я тебе не о пище или питье, хотя они и были там весьма обильны, [однако] без излишества, а возвращусь душой, насколько смогу, [к тому], что они наговорили за столько дней или на пирах или, в немалой степени, помимо обеда".

(13) Когда я это выслушал, мне показалось, что я приблизился к жизни тех, кого мудрецы называли блаженными. И вот [то], что было сказано накануне, [после того] как я [словно] бы поприсутствовал среди них, было удостоверено, когда ко мне заглянул Авиен, и я все [это] доверил записи, чтобы забвение ничего не унесло. Если [же] ты высказываешь [желание] услышать об этом от меня, [то] не думай, что хватит одного дня для повторения [того], что было сказано за столько дней".