Сатирические очерки - [137]
И говорит вымогатель. До какого предела, общество, ты имеешь права на меня? Не знаю, является ли моя жизнь моей: сведущие люди сказали мне, что моя жизнь мне не принадлежит и, согласно религии, я не могу ею располагать. Но если она даже не моя, то почему же она твоя? А если она принадлежит мне более, чем тебе, то каким образом я могу оскорбить общество, распорядившись своей жизнью, как другой человек – своей, по общему согласию обоих, без вреда для третьего и не вмешивая никого в наше личное дело?
И общество отвечает. Когда-нибудь, вымогатель, ты будешь прав. Но пока, пока я тебя повешу, так как еще не наступил день, когда ты будешь прав и когда убийство и поединок окажутся вне моей юрисдикции; сейчас же общество, к которому ты принадлежишь, может руководствоваться только действующими законами. Почему же ты не дождался возможности драться на дуэли, на которую закон не распространяется? А теперь умри, вымогатель, потому что имеется декрет, который это повелевает.
Еще луна не сделала полного оборота с тех пор, как моя рука задушила другого человека за то, что он отомстил за оскорбление чести, которое закон не сумел покарать…
И говорит вымогатель. А сколько лун, общество, глядело на других, которые прогуливаются в Прадо, хотя и они некогда впали в ту же ошибку, что и, я…?
Иобщество отвечает. Это значит, что, вступая в поединок и не имея возможности добиться отмены закона, предписывающего, чтобы при личных разногласиях не прибегали к телесным повреждениям, ты должен был бы предусмотрительно быть очень богатым, а еще лучше – кабальеро или… научиться обходить мой закон.
И говорит вымогатель. А равенство перед законом, общество?
Иобщество отвечает. Простолюдин, знай, что равенство перед законом будет существовать тогда, когда ты и тебе подобные его завоюют; когда я буду истинным обществом и в мой состав вольется народная стихия. Меня называют обществом и организмом, но на самом деле я – организм ущербный: разве ты не видишь, что мне не хватает народа? Не видишь разве, что я шагаю по нему, вместо того чтобы шагать с ним? Разве не видишь, что мне не хватает души, которая составляет разум всякого существа и которая может появиться из единения и гармонии всего, что у меня есть, и всего, чего мне не хватает, если удастся все это соединить? Не видишь разве, что я – не общество, а лишь его извращение? На что же ты жалуешься, народ? Разве ты не отказываешься от своих прав тем, что не требуешь их? Разве ты не одобряешь все это, терпеливо все перенося?
И говорит вымогатель. Все это потому, что я не знаю еще, что составляю часть тебя, о общество; потому, что не понимаю…
И общество отвечает. Так поспеши же понять и узнать, кто ты таков и что ты можешь, а тем временем отправляйся на эшафот, к гарроте, потому что ты народ и потому что ты не понимаешь.
И говорит вымогатель. Мой день придет, о лживое общество, неполноценное и узурпаторское, и придет он но твоей вине раньше; ибо мой труп будет книгой, и эта гаррота тоже станет книгой, по которой мои товарищи, ныне тупо глядящие в нее, ничего в ней не понимая, научатся читать. Тем временем превращай силу в волю: вешай плебеев, которые сражаются на поединке, и украшай почестями сеньоров, которые сражаются на поединке; и как народ сбирает свою дань, собирай и ты свою, и торопись!!!
И вымогатель должен был умереть, ибо закон ясен и действителен для вымогателей, когда вымогатели сражаются на поединке; и тот, кто преступает закон, заслуживает наказания; он убил и потому должен быть убит.
И вымогатель умер, и закон торжествует. Но народ не видит, народ не научился смотреть. Народ не понимает; народ не научился понимать. И поскольку его день еще не настал, народ уважительно почтил молчанием правосудие того, что он называет своим обществом. И общество осталось; и остались поединки; и остался в силе закон, и вымогатели его будут попрежнему нарушать, ибо они – уже не вымогатели из тюрьмы и не вымогатели из народа, хотя они и взимают дань с народа.
Письмо Фигаро
одному английскому путешественнику[445]
Наше дело, о друг Свободы, достаточно благородно, чтобы быть справедливым: именно мы должны исповедовать правду обо всем и обо всех.
Лерминье. Философия права.
Итак, господин путешественник, вы – англичанин? Итак, господин англичанин, вы – путешественник? Друг мой, почти все мы здесь имеем несчастье не быть англичанами; это относится и ко мне, так как я являюсь уроженцем того самого Мадрида, в который вы кажется, путешествуя, недавно прибыли. Хотя вы англичанин, но, быть может, все же сочтете возможным поверить, что мне не было известно ни о вашем пребывании в Мадриде, ни о том, что вы – путешественник? И в таком же неведении, как я, живут многие из моих соотечественников: вот видите, как отстала наша страна? Здесь мы ничего не знаем: ни философии, ни истории, ни политики, ни законодательства, ни того, что вы – в Мадриде. Поэтому вы правильно поступили, оповестив об этом факте в газетах, а если бы вы добавили ваше имя и фамилию, то ныне нам было бы известно не только, что вы – англичанин и путешественник (сведения сами по себе весьма ценные), но даже и то, кто вы. У нас говорят, что каждый – сын своих дел,
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Современное человеческое общество полно несправедливости и страдания! Коррупция, бедность и агрессия – повсюду. Нам внушили, что ничего изменить невозможно, нужно сдаться и как-то выживать в рамках существующей системы. Тем не менее, справедливое общество без коррупции, террора, бедности и страдания возможно! Автор книги предлагает семь шагов, необходимых, по его мнению, для перехода к справедливому и комфортному общественному устройству. В основе этих методик лежит альтернативная финансовая система, способная удовлетворять практически все потребности государства, при полной отмене налогообложения населения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.