Сатанисты XX века - [90]

— Ах, бедняжка, — добродушно заметила Гермина и через пять минут позабыла о бедной Лии.

Не вспомнила она о своем разговоре с лордом Дженнером и на другое утро, когда увидела его за первым завтраком с озабоченным и мрачным лицом, при виде которого сердце Гермины замерло.

— Что случилось, Лео? Ты нездоров? — с испугом вскрикнула она, вставая с места, где им ежедневно подавала кофе для лорда и шоколад для леди собственная прислуга.

Лорд Дженнер успокоительно улыбнулся.

— Не пугайся, радость моя. Я совершенно здоров, но у нас случилось маленькое несчастье с прислугой… Видно, не в добрый час рассказывал я тебе вчера о больном сердце бедной Лии. Она скончалась сегодня ночью от разрыва сердца.

— Ах, Боже мой, как это ужасно! — На глазах Гермины навернулись слезы. Лорд Дженнер привлек её к себе и нежно провёл рукой по её шелковистым волосам.

— Вошедшая сегодня утром в свою каюту Диана — она дежурила у колыбели ребёнка и всю ночь не видела Лии — нашла свою заместительницу ещё в постели, несмотря на довольно поздний час. Досадуя на такую леность Лии, Дина принялась её будить. Но Лия была мертва.

Гермина глядела на говорящего широко-раскрытыми испуганными глазами, перед которыми невольно опустились красивые глаза лорда Дженнера.

— Господи, как же это… — растерянно повторила она. — Как же никто не заметил раньше болезни этой бедняжки?

— Дитя мое, ты не знаешь медицины. От разрыва сердца умирают незаметно и мгновенно.

Гермина тяжело вздохнула.

— А мы с тобой в это время шутили и смеялись… Как это ужасно!

— Такова жизнь, Геро, — спокойно ответил лорд Дженнер. — В сущности жизнь и смерть — родные сестры и никто не знает, где кончится одна и начинается другая… Не волнуйся, моя Геро, и лучше порадуйся тому, что мы оба живы и здоровы.

Гермина тихо покачала головой.

— Ты прав, конечно… Но всё же мне жаль этой бедной девочки. И как ужасна эта смерть именно теперь, когда, благодаря твоей доброте, Лия могла надеяться на спокойствие… Точно насмешка судьбы. Да, ты был прав, Лео, взяв двух кормилиц. Видно, сам Бог внушил тебе эту предосторожность, — задумчиво добавила Гермина.

Красивое лицо лорда Дженнера дрогнуло, точно его кольнула острая ревматическая боль. Ни слова не говоря, он опустился на стул и принялся наливать себе чашку кофе своими выхоленными, белыми, чуть-чуть дрожащими руками.

IX. Похороны в море

Не успел лорд Дженнер в сопровождении Гермины выйти на палубу после первого завтрака, как к ним подошёл капитан парохода, прося позволения переговорить с «его сиятельством» о печальном событии и о необходимости поскорее покончить с погребением тела.

По счастью, в числе пассажиров нашелся католический миссионер, который и благословил покойницу перед погребением.

Лицо лорда Дженнера омрачилось. Подумав мгновение, он ответил как-то нерешительно:

— Сколько помнится, умершая молодая женщина была еврейкой, — справился, нет ли среди пассажиров кого-либо из евреев, который бы почитал молитву над телом своей единоверки. Ни одного нет. Католический патер выразил согласие помолиться о покойнице.

— А не лучше ли обойтись без духовенства? — спросил Дженнер. Капитан ответил с глубоким убеждением:

— Нет, ваше сиятельство, опускать мертвое тело в воду без последней молитвы не годится… Это произведет удручающее впечатление на весь экипаж, и случись затем, ни приведи Бог, буря, вся команда будет кричать, что это — кара Господня. Священника я уже предупредил. Он молится над телом покойницы.

По уходе капитана, лорд Дженнер с досадой топнул ногой.

— Какая глупая история, — проговорил он про себя, но так громко, что Гермина не могла не слышать его слов. — Очень надо звать этого католического попа!

Гермина, желая успокоить его, поспешила сказать: Но мне кажется, что ты напрасно огорчаешься за покойницу… Я думаю, что её совесть не была бы возмущена присутствием католического патера, если бы даже почувствовала его присутствие. Скорей это доставило бы удовольствие бедняжке.

— А ты почём знаешь? — коротко и сухо спросил лорд Дженнер.

— Я сидела на палубе с Лией во время последней бури. Когда все дамы так перетрусили, что лежали по каютам, как мёртвые. Испугалась по правде сказать, и я, но уйти вниз не захотела. В каюте было ещё страшней, по моему… И бедная Лия так же думала должно быть. Она сидела вот на той скамейке, возле мачты, и одной рукой крепко держалась за какую-то веревку, а другой всё крестилась… Раз двадцать, по крайней мере, перекрестилась она, шепча какую-то молитву. Я даже сочла её католичкой и была удивлена, когда ты назвал её еврейкой. Может быть, она даже крестилась в угоду своему возлюбленному. Не правда ли, Лео?

Лорд Дженнер слушал болтовню Гермины со странным выражением на лице. Вдруг у него вырвалось:

— Да… пора было…

Вслед за этими словами красивый англичанин провел рукой по побледневшему лицу и, пытливо смерив взглядом улыбающуюся Гермину, спросил с притворным равнодушием:

— Не припомнишь ли ты, Геро, когда ты видела набожность этой… бедной Лии Бы ли с нею ребёнок?… Гермина поспешила ответить:

— О, нет, Лео, ребёнка не было наверху. Это было в дежурство Дины. Ты же сидел тогда запершись со своим секретарём. Ещё я подивилась тому, как вы можете писать что-либо при такой ужасной «трёпке», как говорит капитан.