Сатанисты XX века - [70]

До глубины души растроганная ласковым приёмом, Ольга со слезами на глазах припала губами к прекрасной руке императрицы, привлекшей к себе молодую женщину и обнявшей её сердечно и ласково.

Император крепко пожал руку Ольги, выражая надежду, что «наша прелестная Иоанна д'Арк возвратится на покинутую сцену»…

Ольга поблагодарила с грустной улыбкой.

— Я не думаю возвращаться на сцену, — произнесла она печальным голосом. — Если же обстоятельства принудят меня к этому, то, во всяком случае, не так скоро… года через два-три, не раньше.

— Почему? — спросил император.

— По двум причинам, ваше величество. Во-первых, потому, что ещё неизвестно, смогу ли я свободно владеть левой рукой… Есть и ещё причина. Появление моё на сцене, особенно на берлинской сцене, после всего, что было… будет иметь вид рекламы весьма некрасивого свойства. Мне кажется, что женщина, которую судьба избрала для тяжёлой и неблагодарной роли «уголовной героини», должна отказаться от сцены.

Императрица улыбнулась и одобрительно кивнула головой.

— Вы много выстрадали, бедняжка, — тихо заметила она. Ольга печально улыбнулась.

— Да, государыня… Не скрою. Говорят, что спокойная совесть облегчает участь заключённых. Я и сама так думала до… личного опыта.

— Но что же вы намерены делать, графиня? — с участием спросил император. — Я, зная вас, предполагаю, что жизнь светской женщины вас не удовлетворит теперь, как не удовлетворяла и прежде…

— Ваше величество слишком милостивы ко мне, но я должна признаться, что действительно не могу жить без дела, без труда… Но ведь сцена всё же не единственный труд, доступный женщине… Я думаю заняться литературой. На этом поприще я уже раньше испытывала свои силы с некоторым успехом…

— Ах да, да… помню, — живо перебил император. — Помнится, я даже просил вас показать мне вашу рукопись, — улыбаясь добавил император.

Ольга произнесла чуть дрогнувшим голосом:

— Не знаю, как благодарить ваше величество за милостивое разрешение поднести мою скромную литературную попытку. Если мне дозволено будет немедленно воспользоваться добротой вашего величества, что я бы осмелилась просить вас, государь, подарить мне десять минут времени и выслушать маленькое предисловие, которое должно объяснить смысл и цель моей драмы…

Император с удивлением поднял голову, пытливо вглядываясь в лицо Ольги. Он прочёл в её глазах нечто более серьёзное, чем простое желание писателя заинтересовать своей драмой. Просьба об отдельной аудиенции была чересчур ясна, несмотря на скрытую форму. Император сообразил, что эта женщина придавала какое-то особенное значение рукописи, которую желала передать ему непременно с глазу на глаз.

Почему?.. Что эта за таинственная рукопись?..

У императора мелькнули подробности процесса Ольги и вдруг ему припомнились записки Менцерта. Вторично взглянул он на Ольгу своими проницательными светлыми глазами и, прочтя в её глазах утвердительный ответ, произнёс с напускной беззаботностью:

— Знаете что, графиня… После завтрака, с разрешения императрицы, мы уединимся в моём кабинете на четверть часа, чтобы обсудить постановку вашей интересной драмы…

— Которую вы разрешите потом и мне прочесть, — с улыбкой докончила императрица, вставая.

Завтрак кончился.

Через четверть часа император входил вместе с Ольгой в свой кабинет, двери которого немедленно затворились.

— В чём дело, графиня? Я прочёл в ваших глазах желание говорить со мной наедине о чем-то серьёзном, и, как видите, поспешил исполнить это желание.

— Да, ваше величество… Нечто чрезвычайно серьёзное, настолько серьёзное, что если бы милость её величества не призвала меня во дворец сегодня, я просила бы завтра об аудиенции, не смея терять ни единого дня из опасения не успеть выполнить то, что считаю своим священным долгом… Вашему величеству известно, что страховать мою жизнь в настоящее время было бы рискованным предприятием, но о моей дальнейшей судьбе говорить не стоит. Несравненно важнее то, что я могу вручить вашему величеству рукопись Менцерта, в которой он рассказывает всю правду о своих отношениях к масонству…

Вильгельм II даже приподнялся с кресла.

— Что вы сказали, графиня? Рукопись Менцерта? Да разве она существует?

— Да, государь… Она здесь, у меня. И если ваше величество соблаговолите позволить мне передать ее…

Ольга поднялась с места, но император снова усадил её.

— Постойте, постойте, графиня… Сначала расскажите мне, как эта таинственная рукопись попала к вам, и как она могла укрыться от поисков масонов?

Грустные глаза Ольги вспыхнули радостью.

— Значит ваше величество верите в существование масонов?

— Да, — сказал император. — С тех пор, как прочёл «Историю тайных обществ» вашего безвременно погибшего друга. Книга Рудольфа Гроссе была для меня откровением, объяснив мне очень многое. Не мало событий в государственной жизни оставались мне, и не одному мне, загадочными до тех пор, пока молодой историк не раскрыл существования невидимой громадной силы, работающей для достижения своих особенных интересов. Однако вернёмся к рукописи Менцерта. Вы говорите, что она у вас?.. Как могли вы укрыть её от масонских розысков?