Сатанисты XX века - [184]

— И возбудило бы подозрения, которых необходимо избегать именно теперь, перед открытием нашего храма. Не забывай, дядя, что на Мартинике есть следователи и прокуроры. Припомни, каких усилий стоило нам дело Дрейфуса, дурака, попавшего как кур в ощип, и пойми, что, покуда всё ещё опасно привлекать внимание гоимов к нашим делам. К чему рисковать новыми осложнениями?

— Ты прав, Лео, тем более, что в сущности спешить было некуда… так как ты всё равно должен был оставаться здесь вплоть до открытия храма уже ради нашего маленького принца… Кстати — где же он? Почему я не видал его до сих пор?..

— Он на плантации Ван-Берса, дядя. Мне приходится удалять его возможно чаще, так как этот удивительный ребёнок начинает привлекать внимание более, чем это желательно. Принца пора увозить в Индию, если хотят, чтобы человечество узнало его только тогда, когда он будет вполне подготовлен для своей миссии. Здесь же скрывать его дольше становится чрезвычайно трудно. Впрочем, я уже докладывал об этом верховному советнику.

— Да, я читал твой доклад и прислан освободить тебя от этой части возложенной на тебя миссии. На другой же день после посвящения нашего храма и представления будущего царя старейшинам Израиля я увезу принца в нашу тайную школу. Там, в тишине храма, в Бенаресе, он будет спокойно и не развлекаясь приготовляться к своему победному шествованию по земному шару. Мы с тобой ещё доживём до счастливого дня его появления, Лео, и увидим, как народы всего мира падут к ногам царя иудейского, который будет властвовать… нашими руками над всей землей, над полчищами рабов наших. Вот настанет день возмездия, когда сведутся счёты со всеми народами мира. О, с каким наслаждением и с какими процентами заплатим мы — евреи, — за все перенесённые нами унижения!

Глаза старого сатаниста горели истинно дьявольским огнём. Его тонкие губы дрожали и кривились в жестокой улыбке. Он был страшен, как сам сатана. Но эта вспышка страсти продолжалась не более минуты. Привыкший к постоянному притворству жид, в личине английского джентльмена, быстро овладел собой и продолжал говорить хладнокровно:

— Открытие нашего храма назначено на первое января, — хотя с ним можно было бы и поторопиться… Но мы должны раньше нанести чувствительное поражение назарянам, во время их празднеств по поводу для рождения Того, Чьё имя я не хочу произносить… Я привёз тебе инструкции, Лео…

Да и сам займусь приготовлением противохристианских манифестаций. Надо поразить фантазию этих южан и окончательно разрушить их веру в старые отжившие кумиры… До тех пор ты должен будешь также покончить с семьёй маркиза так, чтобы твоему настоящему сыну оставалось только предъявить свои права на получение наследства. Для этого надо убрать с дороги сначала обоих стариков, а затем уже женщин и ребёнка…. Одна из женщин полусумасшедшая… Следовательно, убедить всех, кого нужно, в её самоубийстве, будет совсем нетрудно… Другую же совет предписывает тебе доставить возможно скорее в подземный храм. Товарищ Борух Гершуни докладывал нашим старейшинам о необычайных способностях этой ясновидящей… У нас же в настоящее время полный недостаток в сомнамбулах.

Ты знаешь, какие громадные замыслы назревают в ближайшем будущем. Предполагается взорвать сразу все монархии всего мира. Мы начнём с магометанских империй… перейдем на католическую Португалию и Испанию, где уже готовит почву наш великий товарищ Ферреро, — и закончим Россией, Англией и Германией, где у нас есть сообщники на решающих местах… Монархии — последний оплот христианства, как и отдельных народностей. Когда все монархи будут нами истреблены, повсеместное водворение республик будет началом владычества народа Израильского…

Ты понимаешь, какого внимания и труда требует подготовка такого сложного и обширного политического плана и как важно было бы иметь в нашем распоряжении настоящую ясновидящую, которая могла бы раскрыть нам тайны наших противников?.. Именно поэтому верховный совет предписывает тебе, Лео, доставить эту девушку в храм и принять все меры к развитию её способностей. Я привёз тебе письменное распоряжение обо всём этом… Из него ты увидишь, что тебе даётся 30-дневный срок для окончания дела о наследстве твоего сына. Кстати, ты даже не спросил меня о том, как он поживает? — прибавил лорд Моор с оттенком упрёка, вынимая из объемистого бумажника треугольный конверт из ярко-красной бумаги, исписанный какими-то странными знаками…

Лео спрятал этот странный конверт, не разворачивая его, в свой портфель, прежде чем ответить равнодушным тоном.

— Что же спрашивать? Я знаю, что ребёнок здоров… Воспитываясь у моей матери под твоим надзором, дядя, он не может ни в чём нуждаться… Что же касается отцовского чувства… то, надеюсь, ты не ожидаешь от меня особенно нежной любви к сыну женщины, навязанной мне политическими соображениями, жизнь с которой была каторгой, а смерть… преступлением, — едва слышно докончил Лео.

Лорд Джевид Моор укоризненно покачал головой.

— Лео, Лео… повторяю тебе, берегись! Ты на плохой дороге… Я нахожу в тебе новые мысли и чуждые нам чувства. Горе тебе, если другие заметят то же, что и я… Быть может, я сам должен был бы обратить внимание старейшин на перемену твоих вкусов и взглядов, чтобы не сказать чувств и убеждений… Но… я слишком люблю тебя для того, чтобы призывать опасность на голову моего воспитанника и сына моей сестры… Я буду молчать. Но молчи и ты!.. Будь осторожен, Лео… Помни, что есть слова, смертельные для человека в нашем положении…