Сатана и Искариот. Части первая и вторая - [175]

— А они и не нужны, потому что меня и моего мимбренхо будешь сопровождать ты один.

— И мимбренхо должен ехать с нами? Значит, своих немцев и обоих пленников ты оставляешь вместе с моими воинами, полностью доверяя им?

— Да. Теперь ты видишь, как велика моя вера в тебя. Лошадь здесь для тебя найдется?

— Кроме той, с которой ты скинул Уэллера, есть еще два коня, предназначенных для меня и Мелтона. Они спрятаны с восточной стороны скалы, у болотца.

— Так скажи своим воинам, чтобы их поскорей привели к тебе, потому что мы хотим выступить как можно быстрее, если рассчитываем добраться до лагеря Виннету еще ночью. А на другом скакуне ты можешь послать человека к своим воинам, которые стерегут ваших лошадей, чтобы он сообщил о случившемся и те поняли, что им надо делать. Завтра к вечеру они должны быть здесь с лучшими животными, потому что послезавтра мы отправляемся в Чиуауа.

Он согласился, и в скором времени ему привели коня. Я объяснил немцам, как им вести себя во время моего отсутствия со своими прежними врагами, ставшими теперь друзьями. Вождь дал такие же пояснения своим людям, особенно наказав им, чтобы они не спускали глаз с пленников. А потом мы уехали, и вдогонку нам неслись прощальные крики наших людей…

Глава вторая ЮМА-ЦИЛЬ

Нам пришлось пустить своих коней галопом, потому что путь, который им в обычных условиях предстояло проделать за день, надо было пройти в значительно более короткое время. Вождь вежливо держался с левой стороны от меня. Он ехал, глубоко задумавшись: ему было нелегко воспринять как свершившийся факт все происшедшее со вчерашнего вечера. За нами ехал мимбренхо. Сколько я ни бросал взгляд назад, на мальчишку, я видел его бронзовое, полное спокойствия лицо. Он был доволен неожиданными результатами нашей поездки в той же мере, что и я. Я считал — и по праву, — что он внес значительный вклад в этот успех.

Лошадь Хитрого Змея очень хорошо отдохнула, иначе бы она быстро отстала от наших жеребцов. В тот самый момент, когда солнце исчезло на западе за горизонтом, мы достигли того места, где повернули с фургонами на север. Мы поехали в этом направлении. Стало темно, и тогда я попросил вождя остаться вместе с мимбренхо позади меня и поехать за мной только спустя полчаса. Я хотел явиться к своему отряду неожиданно. Поэтому и коня, и оружие я оставил своим спутникам, а сам пошел пешком.

Идти до лагеря мне было минут десять, а я был убежден, что Виннету выставил посты. Запах дыма доказывал, что в лагере разожгли костер. А это могло случиться только в том случае, если Виннету ничего не боялся. Так как я поехал на разведку, то он был уверен, что, если лагерю будет угрожать хоть какая-нибудь опасность, я вернусь сообщить о ней. Значит, в то время, пока я отсутствовал, ничего значительного не произошло. Было совершенно темно, поэтому постов, которые я охотно бы миновал, мне было не разглядеть, и я должен был положиться только на свой слух.

Я знал привычки апача, а потому довольно точно представлял, каким образом он расставит посты. Стало быть, обойти их мне будет нетрудно. Но один из них все же должен был остаться на моем пути. И вот, чтобы устранить его, я нагнулся и, нащупав на земле несколько камешков, подобрал их. Медленно продвигаясь вперед, я время от времени бросал один камешек за другим в заросли, шум в которых, разумеется, должен был привлечь внимание часового. Тот должен был пойти посмотреть, что послужило причиной этого шороха. Таким образом, я рассчитывал убрать часового со своего пути.

Вот так-то я, оставаясь незамеченным, довольно быстро подобрался к месту, с которого смог увидеть небольшой костерок. Теперь мне пришлось лечь на землю и медленно поползти вперед. Если бы я не знал, какие меры предосторожности обычно принимает Виннету, то был бы обязательно остановлен его постами. Костер был зажжен на полянке, а вокруг него лежали пленные. Так их легче было сторожить. Мимбренхо окружали пленников кольцом.

Справа, в темноте, стояли фургоны с привязанными к ним животными. Слева от меня сидел апач, привалившись спиной к стволу дерева. Поблизости от него примостился Убийца юма, а еще чуть подальше, как раз у того куста, за которым я спрятался, сидела группка людей, занятая негромкой, правда, но весьма оживленной беседой.

Пересчитав индейцев, я отметил, что не меньше шести из них находились на постах. Только благодаря камешкам я незамеченным прошел мимо часовых.

В упомянутой выше группе находились Старый Педрильо, странный дон Эндимио де Саледо и Коральба, чиновник и асьендеро. Старый Педрильо только что закончил рассказывать одно из своих приключений на территории Соединенных Штатов. При этом ему представился случай поговорить о ловкости, с которой ему удавалось задерживать ночью врагов. Он утверждал:

— Мимо меня не раз пытались проскользнуть краснокожие, но ни одному из них не удалось пройти меня.

— Да что вы говорите! — сказал асьендеро. — Если не горит костер, то никого нельзя увидеть, а следовательно, и поймать.

— Ба! Да что вы в этом понимаете, дон Тимотео. Есть костер, нет костра — краснокожему это все равно. Только если горит костер, надо быть более внимательным и как следует расставлять посты. Мы, например, расставили вокруг наших кустов шесть постов, и теперь просто невозможно прошмыгнуть мимо них.