Сассинак - [8]

— Теперь ты понимаешь, Сасс, почему тебе это необходимо, причем необходимо прямо сейчас. Ты не в безопасности, как и любой из нас. Меня могут продать хоть завтра, и уже продали бы, не будь я так полезен во многих областях техники. Конечно, тебя могут придержать, пока ты не станешь квалифицированным пилотом, но это маловероятно. А на юных учеников пилотов большой спрос — их используют на кораблях, которые занимаются… незаконной торговлей.

Сасс поняла, что он имеет в виду пиратов, и содрогнулась при одной мысли о возвращении на пиратский корабль.

— Кроме того, — закончил Абе, — ты должна узнать и еще кое-что, но я не могу об этом рассказывать, пока ты не усвоишь последний урок. Так что за работу.

В конце концов Сасс добилась нужного результата, однако это почти полностью истощило ее силы. Но Абе лишь одобрительно кивнул и велел практиковаться ежедневно. И продолжая натаскивать девочку, он наконец-то поделился обещанной информацией:

— Существует нечто вроде организации жертв пиратов, которые не забывают, откуда они, кто обратил их в рабство и убил их близких. Мы считаем, что если сложим воедино все, что нам известно, то можем узнать, кто стоит за этим пиратством. Они действуют отнюдь не сами по себе — хотя я слышал, что корабль, напавший на Мириаду, был независимым или в плохих отношениях со своим хозяином. Существуют и доказательства заговора в самой ФОП. Не знаю какие, иначе сдох бы, но передал бы весточку Флоту, но они действительно существуют. Однако я не могу свести тебя с нашей организацией, пока ты полностью не выработаешь защитные реакции.

— А кто они такие?

— Они называют себя «Самиздат» — это старое слово на каком-то языке, о котором я никогда не слышал, и оно означает нечто вроде подполья. Как бы то ни было, такое у них название, и об этом лучше помалкивать.

Учеба, работа, практика с Абе… Когда Сасс задумывалась о своем положении — а такое бывало нередко, — то ей все это казалось какой-то пародией на жизнь, которую она вела дома, на Мириаде. Школа, домашняя работа, общение с друзьями… Только дома невыполнение задания влекло за собой упреки, а здесь — побои. Когда Джанук по ее недосмотру рассыпал или проливал драгоценный паек, — глаза Сасс наполнились слезами при воспоминании о рассыпанном в тот вечер сахаре, — мать как следует распекала ее. Но если она здесь рассыпала семена из бочонка, который несла в теплицу, надсмотрщик бил ее и даже лишал пищи. А вместо подружек своего возраста, с которыми можно посплетничать об однокашниках или родителях, поделиться своими мечтами, у нее был только Абе. Течение времени Сасс могла заметить только по постепенным изменениям своего тела — она становилась чуть выше ростом, чуть шире в бедрах, чуть более округлой, несмотря на то, что положенный рабам рацион не особенно-то позволял прибавлять в весе.

Сассинак начало интересовать, почему ей предоставляют столько свободы, когда дружба между другими рабами немедленно пресекалась надсмотрщиками.

— Я же говорил, что меня ценят, — усмехнулся Абе. — Они считают, что мне необходима для развлечений хорошенькая девчонка.

Сасс покраснела. На этой планете искусству любви обучали даже более молодых девочек, чем она, но на Мириаде, согласно канонам религии ее семьи, сначала следовало достичь возраста, в котором можно создать свою семью. Хотя молодежь и ворчала втихомолку, жизнь пионеров планеты была слишком занятой, чтобы сожалеть об этом.

— Я сказал, что сам обучу тебя всему положенному, — продолжил Абе. — Не хочу, чтобы их уроки перемежались с моими. — Сасс свирепо, уставилась на наставника. — Не злись. Я избавил тебя от многих неприятностей.

Разумеется, такую смышленую и образованную, как ты, никогда не заставят заниматься этим полный рабочий день — уж слишком ты ценный товар, — но все же…

— Ладно, — угрюмо буркнула Сасс. — Я поняла.

— Не уверен, но наверняка поймешь со временем. — Рука мужчины коснулась ее щеки; он повернул Сасс лицом к себе. — Когда ты вырвешься на свободу — а я не сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, — то поймешь, что я делал и почему. Репутация здесь ничего не стоит. Ты становишься красавицей, девочка, и я надеюсь, что сможешь наслаждаться своим телом, когда сама этого захочешь.

После этого Сасс какое-то время чувствовала себя с Абе несколько неловко. А через несколько дней он сообщил ей ужасную новость.

— Завтра тебя собираются продать, — сказал Абе, не глядя на нее. — Это наша последняя встреча. Они уведомили меня, так как предложили другую…

— Но, Абе… — слабым и дрожащим голосом промолвила Сасс.

— Нет, Сасс. — Он покачал головой. — Я не могу этому помешать.

Слезы брызнули из глаз девочки.

— Но… этого не может быть…

— Перестань, Сасс! — прикрикнул Абе, и слезы на ее щеках сразу же высохли. — Разве я учил тебя при первых же неприятностях плакать, как испорченная девчонка?

Сасс виновато посмотрела на него и вспомнила о физических упражнениях, которым он ее научил. После нескольких медленных вдохов она перестала дрожать и почувствовала, как отступает всепоглощающий ужас.

— Так-то лучше. Теперь слушай. — И Абе заговорил быстро и негромко, сам ритм его речи подействовал успокаивающе. Когда он умолк, Сасс помнила лишь то, что его слова были очень важными и что ей следует вернуться к ним позже. Потом Абе первый раз за все это время обнял свою подопечную, и когда за ней пришел надсмотрщик, голова Сасс все еще лежала на его плече.