«Сашина философия» и другие рассказы - [42]

Пятничным вечером друзья выбрались порыбачить. «Москвич» затормозил, рыбаки вытряхнулись из него и потянулись:

— Лепота…

Впереди два дня «лепоты». Они выбросили на траву свой рыбацкий скарб: бредень, сети, удочки, палатку, резиновую лодку и прочее, без чего все радости ущербны. Вскоре сети были расставлены, донки закинуты, лодка причалена носом к поваленной сосне. Водку притопили у причала остывать. Плеск воды, стрекот кузнечиков…

— Без этого человек — не человек. Так, сморчок какой-то!

— Точно!

Рыба не клевала. Друзья посидели немного у донок наготове — ни поклевки! Решили размяться, собрали в пролеске валежника, чтобы хватило на два дня… уху варить. Выпили, проверили снасти: черви лениво извиваются на крючках. Вот оказия! Снова выпили и постановили мочить бредень. Завели раз, поймали лягушку. Выругались, плюнули. Завели другой и повеселели: пара щучек, тройка окуней и язек. Уха будет какая-никакая.

Вскоре под котелком заплясал огонь.

Солнце село, и у воды захолодало, над рекой поплыл пар. Рыбаки оделись. Сергей принялся чистить рыбу, а Ваня собрался проверить сети и потопал к лодке. Вскоре у причала послышалось барахтанье. Минуту спустя мокрый Ваня в одном сапоге нарисовался у костра:

— Я лодку отвязал, а без ума, что в том месте течение… Одной ногой вскочил…

-Ну?

— Ну нога и поплыла сети проверять. А другая по берегу — скок, скок. Оттолкнулся ею от земли, а до лодки не долетел. Глубоко, блин, с ручками! Сапог утопил. Течение такое, что… Скажи спасибо, посудину твою успел поймать, минута бы — и все, ушла бы в ночь.

Ваня скинул мокрый свитер и штаны. Сергееву одежду поделили на двоих.

Ушица шепчет, костерок постреливает. Покойный язь высунулся и смотрит за реку вареными глазами: там в холодном воздухе мерцают огоньки деревни. Августовская ночь прозрачна, она заставляет ежиться и выпивать. Проснулись звезды. Тишина… Над лесом всплыл месяц, стало светло. У берега шелестит вода. В лесу потрескивают сучья, будто там водятся слоны. Искры от костра уносятся в небо…

…Ваня вспомнил свой утопший сапог:

— Вот, блин, совсем новый, денег стоит. Такая потеря!

Сергей подумал, что друг юморит, и немного похихикал. Но скоро стало ясно, что Ивану не до шуток. Он тужил:

— Тебе легко. Конечно, чужого не жаль. Теперь и второй придется выбросить. Чужая беда — не беда?!

— Ну что ты, Ваня, какая тут беда? Успокойся, новые купишь.

— Ага, купишь! Таких шахтерских не купишь. Досадно, блин. Тебе-то хорошо, вон у тебя все целехонькое…

Сергей тоже огорчился — раньше за приятелем такой мелочности не водилось:

— Чужой, не чужой… Ваня, очнись! Вокруг такая красотища, а ты про какой-то вонючий сапог! Жизнь продолжается!

— Нет, тебе не понять… — Ваня встал и пошел нырять за сапогом. Сергей, хотя тоже выпил, смекнул, что добром эта затея вряд ли окончится. Поплелся следом.

Иван нырнул. Действительно, глубина! Друг ждал с минуту, но тот все не всплывал. Сергей почуял недоброе, быстро разделся. Уже собрался было прыгать за утопленником, как тот всплыл. Он кашлял, хватал воздух и колотил руками воду. Сергей втащил друга на сушу. Тот трясся, заикался… Выяснилось, что под водой Ваня плавками зацепился за корягу. Плавки импортные, дорогие. Порвать — себе дороже, вылезти из них и бросить — ищите дурака. Вот он за малым и не остался в своих плавках там, на дне…

Улеглось.

…Наконец поспела уха. Друзья уселись подле котелка. Вдалеке мерцает красным огоньком бакен…

— Ну-ка, Ваня, глянь туда! — Сергей указал в сторону бакена. От него отлепился и поплыл в сторону рыбаков другой огонек, поярче. Над водой взвыл лодочный мотор.

— А, — Иван махнул ложкой. — Наверное такие же, как мы, вырвались…

Моторка, это было ясно, двигалась на свет костра. Приятели только и успели проглотить по паре ложек рыбацкого варева, как катерок ударил берег. В свете месяца было видно, как на сушу выпрыгнули трое:

— Ага, ешь твою! Браконьеры! — К друзьям твердо приблизились три мужика. Один — видимо, главный — в зеленой фуражке и кителе, двое других в картузах и фуфайках.

— Браконьерим, ёшь твою!? — хриплый, прокуренный голос… Мерзкий, не сулящий ничего доброго. Мужик в фуражке ослепил фонарем городских друзей:

-Ага!!!

Его помощники тем временем что-то пинали у воды:

— Слышь, Кузьмич, тут кажись бредень!

— Чё вопишь! Сворачивай молча! Конфискация, ешь твою!

Кузьмич, видимо, был тут начальником. «Браконьеры» поинтересовались:

— А в чем дело, мужики?

Главный будто не слыхал. Он ткнул фонарем в физиономии:

— Кто такие?!

Ваня залепетал:

— Мы из города… Вот выбрались…

— Ага!!! А я тут главный Рыбнадзор! Сколько поймали?

Ваня указал на котелок:

— Вот, что поймали, все здесь.

«Рыбнадзор» пнул котел, и уха разлетелась по поляне. Тут оскорбился Сергей:

— Послушайте, если мы что-то нарушили… Мы ведь с вами интеллигентные люди… Может, мы просто заплатим?

— А то! Заплатишь, ёшь твою, никуда не денешься!

Сергей метнулся к «Москвичу», вернулся с бумажником. Попытался извлечь из него купюру, но проворный Кузьмич вырвал весь кошелек:

— Давай сюда, не мелочись, интельгент вшивый!

Еще Рыбнадзора заинтересовала машина. Он отвинтил номера:

— Это участковому нашему, для протокола. Презент, ёшь твою! Раскрываемость!