Сашеньки - [5]

Сейчас конечно стало получше, когда мы уже вполне уверенно сидим и вовсю ползаем. Да и погода хорошая. Папе как то удалось пригородить в коляске спинку, странно, что ее не сделали на заводе, и мы выезжаем на прогулку уже сидя. Да и пеленки, в которые нас раньше заворачивали, уходят в прошлое. Хотя и сейчас нет особой возможности оглядеться, что бы определиться, где же мы находимся. Из-за того, что коляска слишком низкая, я это понял видя как сгибается в поясе мама усаживая нас в нее, а борта у коляски слишком высокие, мы фактически видим только верхушки деревьев. Я попытался как-то подняться на ноги, заметив, что мама отвлеклась. Шуму было конечно много: — "Ой, ребенок, чуть не выпал!", ну, и так далее. Так и хотелось сказать: — " Успокойтесь! Куда тут можно выпасть, если после того как я встал, над бортом торчит лишь моя голова?!". Ну не одна голова конечно, но выше пояса борта точно. Правда и рассмотреть удалось немногое. Можно сказать почти ничего. Просто не успел.

Зато вопросов от сестры посыпалось столько, что я не знал куда от нее спрятаться. Да и куда можно спрятаться, если я ее чувствую на любом расстоянии. Правда слишком далеко мы пока не разделялись, но даже то, что я ее чувствовал находясь в нашей комнате, когда она выходила с мамой на кухню, через несколько глухих стен, уже говорит о многом. Причем не просто чувствовал, а вполне уверенно ловил ее образы и эмоции. И при этом успевал отвечать на ее многочисленные вопросы, уверенно воспринимая все то, что она видит. Я думаю нужно развивать эту нашу способность, она очень может пригодиться нам в будущем, хотя бы взять ту же школу.

Сегодня на нашей улице праздник. Папе наконец-то выделили квартиру. Судя по радостным лицам родителей и соседей (они-то тут причем?), очень скоро мы покинем наши пенаты и переедем в новое жильё. Разговоры об этом не прекращаются ни на минуту. Оказывается наша комната, перейдет к соседям. Дядя Жора уже приходил с рулеткой и топором, готовясь прорубать одну из стен, что бы сделать проем в свою комнату. Его еле успокоили, пообещав не затягивать с переездом.

Вечером, родители устроили небольшой прощальный сабантуйчик, отчего, несмотря на то, что это было на кухне, мы долго не могли уснуть.

Весь следующий день прошел в суете. Хотя ввиду малолетства мы еще не могли помочь своим родителям с переездом и сборами, но эта суматоха, царящая весь день, затронула и нас.

Вначале, нас посадили в загончик, где мы благополучно отбыли не больше пятнадцати минут, пытаясь помочь своими советами. Увы, к нам никто не прислушался, хотя если бы у кого-то получилось это сделать, все пошло бы гораздо быстрее. Во всяком случае, сестра считала именно так.

Потом, нас срочно покормили, переодели и вынесли во двор, усадив в коляску. Мама некоторое время, находилась с нами, пытаясь одновременно командовать погрузкой грузовика, но в конце концов передала нас отцу, а сама не выдержав "творящегося безобразия" побежала в дом. Отец, выкурив сигарету и усмехнувшись, вручил попечительство над нами бабушке-соседке, живущей в соседней от нас комнате и проводящей большую часть своего времени на лавочке у подъезда, чему та была только рада. После, спокойно принялся таскать вещи.

Мы с сестрой дружно поднялись на ноги, благо старушка, что за нами приглядывала, прекрасно видела, что никуда из коляски мы не денемся, и поддерживая друг друга принялись обсуждать меж собой творящийся беспредел. Сестра опять пыталась высказать свое мнение о более рациональной погрузке грузовика, но я быстро одернул ее сказав, что если мама увидит нас стоящими то тут же уложит и тогда мы вообще не сможем ничего разглядеть. А комментарии сестры вполне могут привлечь внимание к себе. Если уж она так хочет высказать свое мнение, то пусть говорит это мне. Так как мы обычно беседуем.

Но все когда ни будь заканчивается. Вот уже последние вещи заброшены в кузов. Родители попрощались с бывшими соседями и папа вывел со двора наш, оказывается у нас даже своя машина есть, автомобиль. Это был четыреста первый "Москвич", нежно голубого цвета с брезентовым верхом. Видимо кабриолет.

Мама заняла свое место, на заднем сиденье. Папа, по очереди передал нас ей, закинул в грузовик нашу коляску, и мы наконец тронулись в путь.

Сестра, всю дорогу таращилась в окна, заваливая меня бесконечными; как? и почему? Я же, с изумлением разглядывал новенький салон "москвича", попутно стараясь отвечать сестре. Если бы была такая возможность, я бы облазил его со всех сторон, в мое время — это была такая редкость, что не то, что купить, но и встретить то ее было почти невозможно. А единичные, сохранившееся экземпляры, стоили так дорого, что продав такой, можно было купить шикарную квартиру.

Впрочем, у меня наверняка, еще будет время для этого, нужно только немного подрасти. А если получится, то постараюсь убедить отца не продавать его, но сохранить, насколько это будет возможным. Хотя сомневаюсь, что он мне поверит.

Услышав очередной вопрос сестры, я отвлекся от созерцания, и посмотрел в окно. Точно! Этот город я не спутаю, ни с каким другим! Это Ташкент, город в котором я родился и жил в прошлую свою жизнь. И то, что я смог попасть туда вновь, очень обрадовало меня. Тем более, радостно то, что я попал в то же самое время, что и в прошлый раз. Довольный и счастливый я прижался к маме, и спустя минуту уже сладко посапывал.