Саша Чекалин - [51]

— Нет, не оглянусь.

— Оглянешься!

— Раз ты сказал мне, ни за что не оглянусь.

И, гордо вскинув голову, пошла. Но пошла не торопясь, все замедляя шаг. А Саша стоял на дороге и, пристально глядя ей вслед, шептал про себя:

— Оглянись. Оглянись.

Но девушка не оглядывалась.

— Да оглянись же! — чуть не закричал он с отчаянием. И Наташа, не выдержав — любопытство заело, — у самого крыльца все же оглянулась и махнула ему рукой.

— Да оглянись снова! — уже крикнул он. Она снова оглянулась. И они засмеялись…

Часть вторая В дни войны

ГЛАВА ПЕРВАЯ

На верху залитого солнцем косогора зашевелились кусты орешника. Из кустарника выскочили и перебежали дорогу несколько человек в темно-зеленых мундирах, в касках, с автоматами в руках. Где-то грозно зарокотал пулемет. Тучи желтой пыли поднялись над дорогой, застилая солнце. Стало трудно дышать.

«Фашисты!» — мгновенно понял Саша, чувствуя, как забилось сердце. Он обернулся назад. Хотел крикнуть: «Ребята!» — но не смог, почему-то ноги у него одеревенели, стали непослушными. Но тут вперед выскочили Егорка Астахов и Вася Гвоздев. За ними бежали ребята с Подгорной улицы, со Стрелецкой… И вдруг необычайно легко Саша в несколько прыжков опередил ребят и, взмахнув над головой винтовкой, обернувшись назад, пронзительно закричал:

— За мной!.. Бей их… Стреляй!..

Теперь уже ясно были видны человек пятнадцать гитлеровцев с долговязым офицером впереди. Они торопливо перебежками спускались по косогору вниз к мосту, за которым белели городские постройки, а выше, на пригорке, ярко сверкали на солнце окна двухэтажного здания школы, над которой полыхал, как пламя, красный флаг.

Ощущая необыкновенный прилив сил, Саша стремительно, все еще крича во все горло, помчался наперерез фашистам, слыша, как за ним бегут и тоже что-то громко кричат ребята. До моста оставалось совсем близко.

«Только бы успеть… не пустить в город! Там подойдут наши…» — думал он, на ходу заряжая винтовку и стреляя, ничего уже больше не видя, кроме фашистов. Вражеские солдаты остановились. Офицер в плаще, размахивая револьвером, выбежал на дорогу. Глухо затрещали автоматные очереди. Кто-то из ребят рядом с Сашей вскрикнул, упал и пополз вперед, оставляя после себя красный прерывистый след.

— А-а-а!.. — не помня себя, хрипло кричал Саша. Он словно летел на крыльях, подымаясь и опускаясь на землю. Выхватив гранату, он на ходу, пригнувшись, метнул ее и сквозь пламя и дым совсем рядом увидел искаженные страхом лица врагов, в беспорядке побежавших назад с дороги…

Совсем задохнувшись от крика, Саша догнал убегавшего офицера в плаще, бросил вторую гранату и… проснулся.

Рядом стояла мать и тревожно смотрела на него, поправляя сползшее на пол одеяло.

— А где же?.. Где?.. — Саша, широко раскрыв глаза, хотел сказать: «А где же немцы?» — и только теперь все понял.

В широкое трехстворчатое окно врывались снопы солнечного света. На этажерке прыгали в клетке две рыженькие белки, стуча лапками и поблескивая коричневыми пуговками глаз.

— И во сне-то все воюешь… Что это ты кричал не своим голосом? — тревожно расспрашивала мать..

Саша молчал. Взглянув на мать, которая была одета в праздничное черное платье с белым отложным воротничком, он сообразил, что сегодня воскресенье, что все дома.

Сразу стало легко, радостно на душе… Он вскочил с кровати и, вдруг вспомнив, покосился на мать — видела она или нет?.. Сунул руку под подушку и, нащупав там твердый, круглый, ребристый предмет, нахмурился и вздохнул.

Значит, не все ему приснилось. Вспомнилась вчерашняя встреча на железнодорожной станции с ранеными красноармейцами. Санитарный поезд стоял долго. Мимо проходили воинские составы, занимая перегоны однопутной железнодорожной линии.

Все, кто был на станции, вдоволь наслушались о фронтовых делах, а Саша успел даже выпросить у раненого бойца гранату, правда разряженную, но настоящую, боевую.

Осторожно, чтобы не заметила мать, Саша вынул из-под подушки завернутый в газету тяжелый сверток и, подумав немного, сунул его в угол за стол, где лежали инструменты.

В одних трусах, темно-бронзовый от загара, Саша выбежал во двор, вспугнув мирно копошившихся кур, и на самодельном скрипучем турнике быстро проделал несколько упражнений. Вернувшись в сени, он стал плескаться холодной как лед водой, которую только что мать налила в рукомойник. Из клеток, стоявших по стене, щурили на Сашу розовые глаза породистые Витюшкины кролики. Возле клеток лежали кучки свеженарванной травы. Значит, Витюшка уже встал и уже успел позаботиться о кроликах — не придется напоминать ему.

Вытираясь жестким домотканым полотенцем, чувствуя, как приятно разгорается тело, Саша думал, как сегодня сложится у него день. Если только командир истребительного батальона не вызовет на военные занятия или, что еще важнее, батальон не поедет на задание, то весь день окажется свободным. Можно будет уйти с ребятами на реку купаться, а вечером сходить в кино, посмотреть новый военный киносборник.

Мать торопила завтракать. Саша быстро оделся, убрал постель. Потом выпустил из клетки белок, добродушно погрозив им:

— Смотрите у меня, не озоровать.