Саркофаг - [59]
Глава 22. Смерть "вождя"
Везло на общение со сволочью: школа не могла дать место в общежитии и предложила "оплачиваемый частный сектор". В посёлке шахтёров медного рудника, не очень далеко от школы. Меня и ещё одного из "нашего" набора поселили в одной комнате.
Помню личность "товарища"? Помню: в его лице было много черт, как и у недавних "фэзэошных" "товарищей". "Везёт"!
И я "затосковал: снова что-то "знакомое и родное" встретилось! Куда оно выйдет, во что!? — вышло: на третий день проживания "товарищ" в полутёмных сенцах дома из кулака показал наручные часы!
— "Толкнуть" нужно… — шёпотом сказал "друг"…
— Твои?
— Нет…
— Вот и сам и толкай! — это было моё первое "отречение". Второе было вечером:
— Ну, сволота, признавайтесь, кто часы взял!? — не громко, но угрожающе вопросил хозяин дома.
— Извините, я не "ел чеснок"… — пролепетал я… — чего скромничал?! Трусил? Почему бы не сказать хозяину:
— Вот эта сволочь украла твои часы!
"Допросов с применением пыток" не было, если не считать, что обворованный хозяин вывел вора в сенцы и учинил ему небольшую "экзекуцию" с названием "оплеуха". Всё верно: ворьё признаётся в "деянии" только после хорошей оплеухи! Психология у них такая.
Хозяин работал в шахте, медный колчедан добывал:
— Ты, сучонок, будешь в шахте работать до тех пор, пока не выплатишь стоимость часов! — вот это "воспитание трудом"! — директор школы был полностью согласен с "вердиктом" владельца часов.
Что "отписал" директор в районный "Отдел культуры", пославшего вора учиться "проводить передовую советскую культуру в массы" — я, разумеется, не знал.
Очень скоро нашлось место в общежитии, и я ушёл с "частного сектора". Хозяин ничего не имел против меня:
— Оставайся. К тебе претензий нет.
Интересный момент: ворюга не был в "претензии" ко мне: "почему открестился"? Чтобы могло быть, если бы я не "проблеял" хозяину слов о чесноке? И мог "товарищ" оболгать меня:
— И он в "деле" был?
* * *
Учёба моя пошла легко и свободно. Свободно до нахальства: хватало лекций, чтобы запомнить основные положения "кинотехнической науки".
Сегодня понимаю, что тогдашня моя лёгкость в познании кинотехники была результатом уроков физики умнейшего Николая Ивановича. Он заложил прочнейший "фундамент", дал начальную, правильную подготовку всем моим познаниям. Великое дело — хороший учитель, сумевший привить любовь к своему предмету!
Я вёл конспекты лекций не для того, чтобы потом ими "освежать пройденный материал", нет По "кинотехнике" знал больше того, что рассказывалось на лекциях. Для чего тогда конспектировал? Дикая, игривая мысль обуяла: "сколько успею записать из того, что рассказывает директор"? — он преподавал "Кинотехнику". Забавляла и распирала гордыня: "старшие учащиеся после уроков брали мои конспекты и переписывали всё, что я "ухватывал" во время лекции! Пожалуйста, берите! Не жаль, я и без конспектов всё помню"! — есть сильные подозрения, что дар быстро и разборчиво конспектировать лекции я получил в "клубе железнодорожников" от трофейных фильмов:
— "или смотри одну "картинку" и тогда ничего не поймёшь в фильме, или успевай видеть кадр, слушать чужую речь и читать её перевод"! — "третьего не дано" В комнате общежития проживали вчетвером, и самый молодой — я. Остальные — взрослые люди, коих районные отделы культуры направили на курсы по соображениям:
— Как товарищ может руководить "домом культуры" на селе, если у него нет "культурного" образования? Хотя бы какого-нибудь!? Пусть и курсы киномехаников?
Как рассказать человеку за сорок о работе лампового "усилительного устройства"? Как довести до его сознания работу "сурьмяно-цезиевого фотоумножителя"? Как он работает, какие процессы в нём происходят? Почему фильм идёт, а разобрать разговоры "действующих лиц и исполнителей" невозможно? Как отъюстировать звукочитающую оптику? Да и виновата ли она? Может, фильм истёрт до предела?
Все киношные технические тонкости нужно было узнать и запомнить всего за девять месяцев. Занимала мысль: "срок обучения равен сроку беременности, потом училище тебя "родит" — и, пошёл ты, раб божий, "просвещать" народ! Сам-то я верил тогда, что готовлюсь в "просветители народные"? Полной веры не было, вместо её была какая-то, необъяснимая словами, издевательская ирония, и она вертелась в сознании, но как её оформить речью — я не знал. Мои тогдашние мысли имели очень много сходства с фурункулом, который собирается выскочить в неприличной части тела.
Кинотехнику преподавал директор училища, и мне, как отличнику, он давал книги по кинотехнике из своей библиотеки. В один из дней марта 53 года я взял книгу "Кинотехника" издания довоенных лет и наслаждался ею допоздна.
Начало занятия на следующий день по моей любимой кинотехнике почему-то затягивалось, причину задержки никто из учащихся объяснять не брался: начальству виднее, когда и как учить курсантов. Учащиеся о задержки лекции особо не волновались и говорили о своём.
Минут через двадцать в аудиторию вошёл директор, подошёл к столу, положил руку на край и по привычке не предложил сесть. Это было новым в общении с нами. Мы насторожились и не зря:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бывают "пьяные разговоры", а это — всего лишь "пивные" рассказы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
Вариант исправленный и дополненный самим автором (мной). О чём книга? А вот прочитаете и узнаете. До начала чтения предупреждаю: ненормативная лексика, а проще — мат присутствует в произведении в достаточном количестве, поскольку является необходимой, а потому неотъемлемой его частью, так что 18+.