Саркофаг - [31]
Не встретил я отца на станции. Такое было невозможно для меня потому, что хорошо станцию не знал. В самом-то деле, как было знать в каком эшелоне, в каком вагоне и когда отца привезут с войны? И прибудет ли он? Хотя, что могло помешать его прибытию домой? Не знал тогда ничего о "высокой политике" — столько же о ней знаю и сейчас.
Каким-то чужим отец вернулся! Он был совсем не таким, каким помнил его возвращений из поездок по "захваченным врагами стальным магистралям страны советов". Отец был свеж, бодр и усат! Защита отечества и "сведение счётов" со своими вчерашними работодателями пошла ему на пользу. Сегодня понял, что пребывание на "театре военных действий" сроком в неполный год в родном гаубичном полку, было для отца отдыхом от семьи. Возможно ли такое? Вполне! Думаю о вас ежечасно, милые мои дети и жена, но политрук говорит, что "без родины у каждого в отдельности не может быть ни жены, ни детей! Главная родина для каждого — это необъятная Россия… или советский союз! И без выбора!"
Отцов "отдых" от военных действий длился недолго: опять железная дорога. Всегда железная дорога! Она будет вечной нашей кормилицей. Куда без неё? Что ещё мог делать отец? Всё те же перевозки грузов, но теперь уже не вражеских, а родных, советских. Бесповоротно, до скончания веков! И таковые века "отцам командирам" виделись бесконечными, по длительности не меньшими, чем и "тысячелетний Рейх"
И опять осень, и снова дожди, и "моя борьба" с грязью по дороге в школу. Опять эта героическая дорога! И вот это, самое удивительное и необъяснимое: когда прекращался "сезон дождей" и "дорога борьбы" просыхала, то я напрочь забывал её недавнее поведение с моей ненадёжной обувью! Прощал ей непролазную осеннюю грязь по щиколотку по пути в школу. Бывало, что уровень грязи превышал "допустимый уровень" и такие участи дороги вызывали ненависть и тоску!
Дорога до школы имела три стадии: сухой, приличного слоя, тончайшего "помола", нежной и тёплой пыли: лето!
Летняя пыль почему-то не становилась грязью даже при сильных ливнях, но воздушная пыль с первыми осенними дождями очень быстро превращалась в непролазную грязь. Я не злился на осеннюю грязь потому, что знал: зима "закуёт" её до весны. Да и как можно ненавидеть мою грязную дорогу всего за одну осень!? Грязь только осенью, а в остальное время она прекрасна! Почему бы ей не простить подлости, кои она "не по злобе" учиняла со мной в осенние ненастные дни!?
Сделал открытие и могу сказать, почему на Руси нет хороших дорог: хорошая дорога — она всегда одинакова, в ней нет перемены, она скучна. Постоянна! Неизменна! а без перемен мы хиреем! Нам постоянно нужна борьба, и если таковая не предвидится, то такое бытие нам "горше смерти".
И 46 год прошёл в "борьбе по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства страны советов". Всех касалась "борьба с последствиями войны", и только я один ничего об этом не знал потому, что не читал газет. Газеты и репродукторы-тарелки объясняли "советским" людям, куда и зачем им следует двигаться для "их же блага", но я газет не читал.
Как проходил год? Осень одного года плавно и незаметно перетекала в зиму. Зима была тем хороша, что не было за стенами осенней грязи, но грязь заменялась холодом. Приходила весна, за ней — благословенное лето, что пролетало "песней недопетой" — и снова осень! Унылая, грязная осень с единственной радостью, когда было чем истопить плиту. Зима заполнялась учёбой.
Первые учебные зимы были полураздетыми и в плохой обуви, но это было лучшее моё положение, чем в оккупацию. Отделить в памяти одну зиму от другой не могу, но хорошо помню день, когда в бедной школьной библиотеки получил сказки американца Джоэля Харриса. Книжку я "съел", нет, пожалуй, "проглотил" и запомнил настолько, что в лицах рассказывал девочке-ровеснице из другого класса нашей школы. Мы гуляли вечерами в тёмной липовой монастырской аллеи, и я рассказывал "Сказки дядюшки Римуса" в "своей редакции". Врал и сочинял безбожно! Но кто из нас не врёт, когда на него сходит вдохновение? И когда его слушает девочка?
Глава 10. "Вторая экспедиция"
Весна сорок седьмого года была жаркой и сухой. Пыльной. Пыль висела в воздухе и тогда, когда её никто не поднимал. За всё время после схода снега и до "критической точки в земледелии", когда уже никакой дождь не даст ничему уродиться, не выпало ни единого дождя. Самая мудрая часть населения монастыря вначале редко и тихо, но потом всё громче и смелее, заговорила о надвигающейся очередной, неизвестно какой по счёту, голодухе. Вечной и привычной, нашей любимой, укрепляющей и делающей нас сильными, голодухе! Нашей, российской голодухе! Привычной! Непреходящей! Она почитаема и уважаема нами, как и мать родная! Но были, как всегда, и утешительные моменты:
— Нам — не привыкать! Коли в оккупацию не пропали, а свои-то не дадут умереть!
Крамольные мысли-сравнения о засухе 47 года:
"чтобы с нами было, случись засуха при немцах? Почему бы и нет? Почему бы ей не добавиться к прочим оккупационным бедствиям? Заметили бы мы её на "военном фоне"? Нет! Одной бедой больше в военное время, одной меньше — какая нам разница? Бедствия — так бедствия, подай нам полный комплект бедствий с "прологом и эпилогом", мы к ним привычные! Это похоже на работу бронебойного снаряда: у него на носу свинец, и когда головка снаряда касается брони, свинец сваливается со стальной основы снаряда, и сам снаряд вроде уже оказывается в металле… Он уже как бы начал путь в металле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бывают "пьяные разговоры", а это — всего лишь "пивные" рассказы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Вариант исправленный и дополненный самим автором (мной). О чём книга? А вот прочитаете и узнаете. До начала чтения предупреждаю: ненормативная лексика, а проще — мат присутствует в произведении в достаточном количестве, поскольку является необходимой, а потому неотъемлемой его частью, так что 18+.