Саркофаг - [2]
ЛЮБОВЬ. И задерживаются, наверное, недолго?
АННА ПЕТРОВНА. Чаще всего - да. Но есть исключение. И именно его я и хочу представить... (Вера показывает на светящийся бокс N 10, Анна Петровна утвердительно кивает). Вам понравилось внизу?
НАДЕЖДА. Второй этаж... Страшно. И жалко. Особенно собачонок.
ЛЮБОВЬ. Как будто все понимают...
ВЕРА. Не надо.
АННА ПЕТРОВНА. Жестоко, конечно, но надо.
ВЕРА. Я попрошусь на второй этаж.
ЛЮБОВЬ. А я на первый - там растения, они не глядят в глаза, как собаки и кошки.
ВЕРА. Но мы им можем облегчить страдания. Хоть чуть-чуть...
НАДЕЖДА. Я все-таки с Любой.
АННА ПЕТРОВНА. Это решает Сергеев. А Лев Иванович, хотя и прислушивается к просьбам, решает по-своему.
ЛЮБОВЬ. Мне он показался мягким, добрым...
Появляется Бессмертный. На нем элегантный костюм, белая рубашка,
синяя бабочка.
БЕССМЕРТНЫЙ. А вот и я.
АННА ПЕТРОВНА. У меня нет слов!
БЕССМЕРТНЫЙ. С тех пор, как сменил фамилию, изменил и весь образ своей жизни, Анна Петровна!
ВЕРА. Простите, как сменил фамилию?
БЕССМЕРТНЫЙ. Просто: взял и сменил!.. Итак, я в полном вашем распоряжении. С чего начнем? Может быть, если согласна наша очаровательная Анна Петровна, я сделаю небольшое вступление, а затем с удовольствием отвечу на ваши вопросы, мои дорогие гостьи.
АННА ПЕТРОВНА. Поработаю. В случае необходимости я здесь (направляется к столу дежурного).
БЕССМЕРТНЫЙ. Располагайтесь. Прошу (подхватывает Надежду под руку. Та инстинктивно отшатывается)... О, не беспокойтесь: для вас я не представляет никакой опасности, совсем иное - вы для меня. Но я решил побороть свой внутренний страх, потому что беспредельно предан науке, я ее раб, и это сознание помогает мне побеждать слабости, столь присущие человеку, его душе и его организму...
АННА ПЕТРОВНА. Может быть, не следует так возвышенно...
ВЕРА. Но почему же... товарищ...
БЕССМЕРТНЫЙ. В данный момент моя фамилия - Бессмертный. Я ее сам выбрал. Не правда ли, звучит оптимистически?
ВЕРА. А какая была прежде?
БЕССМЕРТНЫЙ. Кролик!.. Да-да, тот самый кролик, только с большой буквы! А те, что на втором этаже, - все с маленькой. Вы понимаете меня?
ВЕРА. Но почему?
БЕССМЕРТНЫЙ. Я - человек эмоций. Тогда у меня было ужасное настроение, потому что я был в конфликте с Лидией Степановной. Она посвятила мне всего 6 страниц диссертации, я был расстроен и не скрывал это от нее. Но теперь, когда опубликованы три статьи Сергеева и Птицыной, я понял, что был не прав в отношении Лидии Степановны. Она работает, она ценит... И я решил взять фамилию Бессмертный, но, если... В общем, если что-то случится, я могу вернуть прежнюю...
НАДЕЖДА. (растерянно) Ничего не понимаю!
БЕССМЕРТНЫЙ. Это не так просто. Поэтому начнем. И так, мое вступительное слово... Я мог бы его, конечно, зачитать, как это делают на всех порядочных пресс-конференциях, - текст у меня в боксе, но думаю, наша встреча располагает к приватному, интимному разговору, а поэтому начинаю наизусть!...
Задняя часть сцены начинает светлеть
...Я нахожусь здесь 487 день. Сам по себе этот факт в мировой медицине единственный. Так что считайте, что вам, мои очаровательные гостьи, очень повезло. Я прекрасно понимаю, что столь невероятном, почти фантастическом факте моя заслуга не столь значительна, главное, конечно, в знаниях и мастерстве профессоров Птициной, Сергеева и конечно же, Анны Петровны, но и свой вклад в науку я не хотел бы приуменьшать! Все-таки выдержать 16 операций - из них 7 по пересадке костного мозга, 3 - на легких, и уже 6 на печени... Кстати, Анна Петровна, нам потребуется еще 3-4?
АННА ПЕТРОВНА. Думаю, не более 3!
БЕССМЕРТНЫЙ. Благодарю... И так, выдержать 16 операций, это не каждый сможет... Что же удалось выяснить за время столь уникального подчеркиваю, единственного в мире - эксперимента? Прежде всего мы еще недостаточно хорошо знаем возможности человеческого организма при поражении его лучевой болезнью. Причем, заметьте, 4 стадии!
ВЕРА. Это невозможно.
БЕССМЕРТНЫЙ. Абсолютно согласен с вами - человек погибает в течение нескольких дней! А я, как видите жив и даже беседую с вами. История моего эксперимента на нынешний день изложена в 14 научных статьях, подготовленных и опубликованных сотрудниками института, 2 из них скоро появятся в печати, обо мне также докладывалось на 3 крупных международных конференциях, куда выезжал наш директор Сергеев Лев Иванович. В двух докторских диссертациях рассматривается один из аспектов эксперимента, а именно - особенности пересадки и адаптации моего костного мозга. Анна Петровна работает над диссертацией по моей печени... Список опубликованных по мне работ я готов вам представить, если вы с ними не знакомились...
НАДЕЖДА. Я читала и, честно говоря, не верила. Значит, "пациент К." это вы?
БЕССМЕРТНЫЙ. Первая буква прежней фамилии - "Кролик".
ЛЮБОВЬ. А какая же... Настоящая?
БЕССМЕРТНЫЙ. Считайте, что я забыл...
АННА ПЕТРОВНА. Об этом не спрашивайте. Здесь нет фамилий, сюда не имеет право приходить никто...
ЛЮБОВЬ. Простите. Я знаю. Сорвалось.
БЕССМЕРТНЫЙ. Все справки о наших пациентах можно получить в минздраве. Если... Если есть кому справляться.
История создания советского ядерного оружия остается одним из самых драматичных и загадочных сюжетов XX века. Даже, несмотря на то, что с 29 августа 1949 года, когда на Семипалатинском полигоне была испытана первая атомная бомба, прошло 70 лет. Ведь все эти годы наша страна продолжает вести тайную войну с Западом. Эта книга необычная по двум причинам. Во-первых, о создании отечественного ядерного и термоядерного оружия рассказывают те самые ученые, которые имеют к этому прямое отношение. Во-вторых, они предельно откровенны, потому что их собеседник – человек, посвятивший изучению истории «Атомного проекта СССР» более полвека своей жизни, а потому многие страницы этой истории известны ему лучше, чем самим ученым – все-таки секретность властвовала над судьбами всех.
Книга писателя и журналиста, редактора газеты «Правда» по отделу науки Владимира Степановича Губарева повествует об аварии на Чернобыльской АЭС, об истории развития отечественной атомной промышленности, о настоящем и будущем мирного атома.
Все, что связано с созданием нового оружия, окружено глубокой тайной и в Америке. Возникает тотальная система секретности, прорваться сквозь которую практически невозможно. Однако советской разведке это удается, и в Москву направляются довольно подробные материалы о ходе работ по созданию атомной бомбы.Но разведке еще суждено сыграть свою роль, когда все добытые ею материалы начнут попадать в руки Игоря Васильевича Курчатова. А пока события развиваются своим чередом, и их хроника напоминает детективный роман с захватывающим сюжетом.
«Кузькина мать» — так называлась самая мощная термоядерная бомба, взорванная на Новой Земле. Говорят, что создание «супербомбы» стало переломным этапом не только в истории «Атомного проекта СССР», но и в ядерной гонке между СССР и США.О том, кем и где создавалась она, рассказывается в книге известного писателя и журналиста Владимира Степановича Губарева, автора многочисленных книг и статей о великих достижениях Советского Союза в науке и технике.
Эпоха рождает гениев только в том случае, если предстоит изменить жизнь коренным образом. Это случается очень редко. Нам повезло! Появился ученый, который сначала научил летать самолеты, потом создал крылатые «пули», пересекающие континенты за считаные минуты, побывал в центре термоядерного взрыва, чтобы описать происходящее там, и, наконец, рассчитал дороги в космос, по которым полетели спутники Земли, космические корабли и межпланетные станции к Луне, Марсу и Венере. 14 лет он стоял во главе науки Советского Союза и за эти годы вывел ее в мировые лидеры, хотя многие считали, что такое невозможно.
Его именем названы пик на Памире и кратер на Луне. Его «изделия» стали основой Ракетных Войск Стратегического Назначения СССР. Им создан легендарный «Сатана», занесенный в Книгу рекордов Гиннесса как «самая мощная межконтинентальная баллистическая ракета в мире».Окончив Московский авиационный институт по специальности «самолетостроение», в молодости Михаил Янгель работал с величайшими советскими авиаконструкторами – «королем истребителей» Поликарповым, Микояном, Мясищевым, – но главным делом его жизни стали ракеты.