Сапфо, или Песни Розового берега - [69]

— Зачем? У тебя есть чистая одежда? — округлила глаза Филистина. — Или ты наколдуешь, что она сразу же появится? Тебя что, Сандра научила разным таким штучкам?

— Дурочка! — снисходительно улыбнулась Дидамия, глядя сверху вниз на Филистину. — Сандра как-то показала мне приемы специального глиняного массажа, или, как она сказала, глиняного купания. Разве вы не знаете, что красная глина обладает очень целебными свойствами и как следует поваляться в ней бывает на редкость полезно для здоровья? Вот увидите — после того, как мы с ног до головы обмажемся глиной и помнем друг другу косточки, вы почувствуете себя так, словно заново родились на свет. Ну же, все равно мы все уже наполовину выпачкались, и здесь, кроме нас, больше никого нет! К тому же сегодня светит такое щедрое солнце, что мы не замерзнем, а глина после дождя еще не успела высохнуть!

И с этими словами Дидамия первой скинула с себя тунику, обнажив маленькие, очень крепкие груди, но зато широкие, и даже несколько больше, чем следовало бы, полноватые бедра.

Сапфо подумала: «Родиться заново? Так это как раз то, что мне сейчас нужно!», и тоже быстро скинула с себя всю одежду и откинулась спиной на влажную, теплую глину, глядя на голубое и совсем почему-то сегодня летнее небо над головой.

На секунду Сапфо даже показалось, что она теперь лежит на спине скользкого, извивающегося под ней дракона, который сейчас унесет ее отсюда совсем далеко, в неведомые края, где она снова будет счастлива и где действительно все будет по-другому и начнется с самого начала.

Глядя на свою фигуру, покрытую непонятным узором из красноватой глины, словно на нее натянули какую-то шкуру, Сапфо рассеянно подумала, что навряд ли змей захочет ее убить, а скорее всего возьмет себе в жены.

Но может быть, сейчас с ней таким образом решил поиграть сам всемогущий Зевс?

Ведь превратился же громовержец в белого лебедя, когда ему понадобилось овладеть прекрасной Ледой, или в быка, когда он надумал похитить Европу, или даже в золотой дождь, пролившийся на голову Данаи!

И, почувствовав на себе сильные руки Дидамии, которые взялись, похлопывая, натирать ее тело глиной, Сапфо зажмурила глаза, представляя, что это сейчас ладони самого великого Зевса, и замерла в сладкой истоме.

Она даже не могла представить, что всего несколько минут назад была несчастной и окаменевшей от обиды, пока не свалилась в глиняный карьер.

Не иначе, что ее столкнул сюда кто-то из богов!

— Но… что вы здесь делали? — изумленно спросила Сапфо, приподнимаясь на локтях, когда Дидамия принялась делать свой специальный «глиняный массаж» уже Филистине, белоснежное и точеное тело которой ей даже жалко было пачкать, словно речь шла о превосходной статуе, но все же не обращая внимания на то, что Филистина тут же начала охать и ахать.

У Филистины была тонкая талия, но очень большие пышные груди.

Сапфо подумала, что, наверное, такие же вздыбленные груди были и у супруги Зевса — Геры, когда богиня, кормя молоком могучего младенца Геракла, случайно брызнула мимо его рта, так что на небе после этого появился «млечный путь», хорошо заметный по ночам.

Увы, Филистина из своих великолепных грудей не вскормила пока ни одного младенца.

— Ах, Сапфо, мы пришли сюда за глиной, — сладко потянувшись, ответила Филистина. — Ты же знаешь — я леплю из этой глины головки для некоторых кукол, а Дидамия пришла по просьбе Сандры. Сандре вдруг срочно понадобилась глина, потому что она собралась ночью гадать, и ей надо сделать какие-то специальные фигурки для своих гаданий, но выходить из дома она, лентяйка, опять не захотела.

— Сандра… собралась гадать? — повернулась Сапфо к Дидамии, которая тоже в глиняном одеянии выглядела совершенно неузнаваемой и была похожа на странного, древнего идола. — Ты, случаем, не спросила, что она хочет узнать?

Почему-то прежние скульптуры, которые еще встречаются то на одном, то на другом из греческих островов, были гораздо большими по размеру и более округлыми, чем современные, словно намекая, что древние женщины были крупнее нынешних, под стать Дидамии.

— Точно не знаю, Сапфо, но ведь в полнолуние наша Сандра всегда гадает. Кажется, она уже становится веселее. Сандра даже пошутила, что надеется таким способом узнать, кому ты посвятила свое последнее стихотворение, как будто ты и без того ей не можешь сказать, — со смехом ответила Дидамия, и не понятно было, то ли она сама шутит, то ли говорит правду.

А Сапфо с радостью подумала, что слова Сандры означают, что на самом деле подруга вовсе не догадывается о Фаоне и, значит, не могла ему наговорить ничего лишнего.

Ну конечно, а значит, все домыслы относительно побега Фаона оказались полнейшей чушью.

Надо же навыдумывать столько глупостей!

Мало ли других поводов у мальчишки сбежать из дома, помимо страха перед безудержной страстью взрослой женщины!

Да столько же, сколько каждое утро собирается облаков на небе!

И Сапфо, глядя, как забавно Дидамия, изворачиваясь, принялась сама себя с силой лупить по животу и ногам, брызгая в разные стороны глиной, рассмеялась счастливым смехом человека, который начал выздоравливать.