Сапер. Том 3 - [8]
Вот так они вдвоем и бежали мелкой рысью сколько-то метров до караулки. Калитка была заперта, но я смело в нее затарабанил.
– Кто там? – спросили изнутри через несколько секунд.
– Громов, привел помощников для уборки помещения! – бодро ответил я.
Загремел засов и нам открыл какой-то рыжий фельдфебель. Видать, отдыхал от службы, потому что на кителе пара верхних пуговиц была расстегнута.
– Наконец-то нашелся кто-то говорящий на нормальном языке, – приветливо сказал он. – А то этот собачий лай надоело слушать. Тебя как зовут?
– Петер. Я фольксдойч, случайно сюда попал. Вот герр комендант…
– Он тебя не прибил? – засмеялся фельдфебель. – Штраузе с похмелья ужасен. Ладно, заводи этих бездельников.
– Так, ты, как тебя, – дернул я военного, – будешь Карликом Носом. Бегом в караульное помещение, убраться там. Ты, – ткнул я пальцем в грудину гражданского хрена, – будешь Чумой. Тебе достался приз – дворик караульного помещения. Чтобы через пол часа здесь ни соринки не осталось! Бегом, что сопли жуем?! – закричал я.
– Вот это я понимаю, – сказал фельдфебель. – Пойдем, налью тебе чая.
А вот это дело хорошее, сейчас я караулку со всех сторон срисую. А черти пусть шуршат, от них не убудет.
Налили не только чаю, но даже шнапсу. Прямо как в фильме «Судьба человека», который нам показывали в лагере за неделю до попадания сюда. В том, другом лагере. Который уже и вспоминается расплывчато, будто не со мной все это было.
Повторять Бондарчука я не стал – после первой сразу закусил салом, хлебом, что на стол выложил фельдфебель. Ведь зачем наливают на голодный желудок? Правильно, чтобы человечек захмелел побыстрее, язык у него развязался и лагерный кум много чего нового мог узнать. Кто готовит побег, есть ли подполье и кто в нем состоит… Понятное дело, что начкар – не кум, но лишнее слово и тут помешать спокойной жизни может. Да и не стакан предложили, а так, рюмочку для вони.
Взамен шнапса пришлось выслушивать длинные жалобы рыжего про то, как не по правилам воюют советы. Устраивают засады, диверсии…
– Слыхал поди, как самого Гиммлера взорвали на параде? Твари, – фельдфебель аккуратно выпил рюмку, пригладил топорщащиеся во все стороны усы. – А сколько там еще наших парней погибло! Представляешь, после первого взрыва, как начали разбирать завалы, раздался второй. Спасателей тоже в клочья. Какая-то самодвижущаяся мина… Придумали на нашу голову. Куски потом, говорят, долго собирали. Так и похоронили кучу мяса и кишок, кто там разберет, где чьи?
– И что же теперь делать? – спокойно поинтересовался я, засовывая в себя колбасу с чесноком. Этого добра, кстати, тоже не гору наложили, парочку кусков на почти прозрачный кусок хлеба размером с пару спичечных коробков – и хватит.
– Пусть у гестапо болит голова, – отмахнулся рыжий. – Решили устроить повальные облавы и аресты в Киеве. Но ты поди обыщи такой огромный город. Да, кстати! Вы там в бараках уплотняйтесь. Скоро новую порцию пленных приведут.
– Сколько? – поинтересовался я.
– Не знаю – пожал плечами фельдфебель, потом засмеялся – Но долго они у нас не задержатся. Получено указание, прямо из Берлина, ускорить экзекуции. А кого не успеют, в другой лагерь выведут. А то тут… сам видишь, всё на скорую руку, забор от ветра упасть может… Вот как такое охранять?
– Вешать будут?
– И вешать, и стрелять, наш Штраузе предложил живыми закапывать. Евреев и коммунистов в первую очередь. Да, а вот ты…
Рыжий с подозрением посмотрел на меня.
– Не из этих ли ты часом?
Рука подвыпившего фельдфебеля опустилась на кобуру.
– Боже, нет, конечно! – я перекрестился.
– А ну ладно… Коммунисты, они все атеисты, – рыжий икнул. – А еще фанатики. Помню, едем в колонне мимо поля. А там копны с сеном. В них окруженцы часто прятались. Ну дали очередь, вторую. Кто-то застонал внутри. Наш лейтенант велел поджечь. Плеснули бензином, подожгли. И сразу несколько голосов проклинают нас на разный лад. Ротный потом перевел. Огонь разгорается, а они Интернационал поют. И никто! Никто не выбежал!
– Так они наверное раненые были! – я до боли сжал себе коленку.
– Это точно! Но сомнений нет. Это все недочеловеки, бросовая раса. Нам на курсах объясняли. Вот, посмотри.
Фельдфебель достал из стола довольно затасканную брошюрку со свастикой. Авторства Альфреда Розенберга. Я быстро просмотрел ее. Уберменши, унтерменши, Ницше, какие-то изображения черепов. «Мы позаботимся, чтобы никогда снова в Германии, сердце Европы, не могла быть разожжена изнутри или через эмиссаров извне еврейская-большевистская революция недочеловеков…». Короче, фашизм в изложении для умственно отсталых.
– Мы самой судьбой поставлены властвовать в Европе, – убежденно вещал рыжий. – А может, и во всем мире. Но это еще не точно, там японцы в Азии вроде как тоже высшая раса. По мне так макаки – хуже славян. Глаза узкие, подлые…
– Где же ты их видел?
– Тоже на курсах показывали плакаты. Как отличить китайца и японца. И зачем нам это?
– И как же?
– Да поди пойми. Уши там, скулы… Не запомнил.
Пока мы болтали, шныри тем временем помыли полы, протерли окна.
– Ладно, валите обратно, – дал команду фельдфебель. – Нам скоро опять на экзекуцию собирать народ. Кстати, с вашего барака и начнем!
Наверное, “скорая” - это судьба. Когда появляется шанс прожить жизнь еще раз, перед старым врачом почему-то опять появляется дверь с цифрами “03”. И сюрпризы со всех сторон, чтобы не соскучился. Влезть в чужую шкуру не всегда получается легко. А время не ждет.
Он свою войну прошел. От и до. Начал в сорок первом, закончил в сорок пятом в Берлине. Но судьба дает ему второй шанс. Зачем? За ответ придется заплатить кровью. И своей, и чужой.
Второй шанс пожилого учителя истории. Его Родину уничтожили, его народ вымирает. Пути назад нет, надо спасать страну. Пленка с планами заговора, попавшая в руки комсомольца Русина, заставляет его ступить на тропу войны. Вопрос «на чьей он стороне» не актуален – ему точно не по пути с людьми, готовыми убить Хрущева ради собственных амбиций. Но готов ли сам Русин пролить кровь заговорщиков ради спасения страны?
Ты попал в прошлое и работаешь в скорой. Приезжаешь на помощь людям, спасаешь жизни. Но кто придет на помощь тебе, когда ты попал в беду?
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..
История банальна: попаданец, благородные эльфы и гномы, борьба с Темным Властелином и его неудачливыми слугами, волшебный меч. В конце концов, никаких проблем — плохие парни никогда не побеждают. P.S. Есть только одно маленькое но: Темный Властелин — это ты. P.P.S.Попаданец, кстати, тоже. Первая часть трилогии закончена. Отредактированно от 07.01.2014.
В одно мгновение превратиться из обычного подростка в наследника загадочного волшебного замка Норгстон, получить необычайные способности и воочию увидеть самых настоящих фей, гномов и великанов – о таком невероятном подарке судьбы шестнадцатилетний Хью не мог даже и мечтать. Стремясь убежать от своих детских обид на родного отца, он, не раздумывая, отправляется навстречу своей удаче в компании странных и забавных созданий: говорящего скакуна, потомка самого Пегаса, утконосого карлика, превращающего предметы в золото, и неуемного бесенка с трудным характером.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Будь осторожен с мечтой: она может исполниться! И уставший романтик, простой, ничем не примечательный парень по имени Марк, попадает в загадочную страну — мир рыцарей и магов, где в жестокой борьбе вера схватывается с магией, отвага со страхом и милосердие с ненавистью.Марк не должен спасти мир, и от него не так уж много зависит, но, согласившись стать Седьмым миротворцем, он сталкивается с безжалостной силой, которая словно злой рок преследует каждого, кто избирает путь миротворца.Существует ли что-то, кроме роковой необратимости, и возможно ли победить судьбу, начертанную содеянным грехом — ответ может дать лишь разгадка страшной тайны Проклятия миротворцев.Роман написан на стыке аллегорического фэнтези и психологической прозы: монстры здесь соответствуют определённым человеческим чувствам, настроениям и убеждениям, а боевая магия и мастерство владения мечом проистекают из неведомых и порой непредсказуемых стихий человеческой души.
Страшная осень сорок первого. История изменилась, и появился шанс не допустить окружения наших войск под Киевом. Но Петр Соловьев принял решение остаться в оккупированной столице советской Украины. Ведь здесь ему предстоит выполнить почти невыполнимую задачу. Что может помешать ему дойти до Победы?