Сапер. Том 3 - [10]
– Та я не про те, не так выразился, – попытался успокоить меня подпольщик. – И в думках не було…
– Ладно, слушай, что я придумал, – уже поспокойнее говорю я. Вот же нервы! – Вечером, как прожектора зажгут…
Поговорили с Енотом, согласовали что да как. План он мой принял, только уточнил кое-что. Напрасно я на него так, психовать чего-то начал. Одно дело делаем, а что с подозрением отнесся поначалу, так это специфика работы. Ну да, если считать каждого встречного предателем, пока обратное не выяснится, то есть шансы прожить подольше.
Понес я для начала честно отобранный хлеб Андрею Быкову. Для него у меня самое важное задание. Можно даже сказать, если не он, то и никто. Потому что артиллеристы есть, танкисты есть, даже саперы – и то есть, а вот снять часового, чтобы шухер не поднялся, до сей поры не было.
К тому же надо сообщить участникам операции, что они в ней участвуют. Я-то их записал, а они еще не знают. Навроде как облигации на работе раздают: пришел деньги получать, а тебе ведомость подсовывают, что ты их вроде и не хочешь.
Пока Андрей под завистливыми взглядами и возгласами «Да нам особо и не хочется!» поедал ровно половину дополнительной пайки, я коротко довел до майора Вани и прочих участников немножко подрихтованную версию событий. Дескать, подпольный обком загорелся желанием, и всякое такое. Долго думал, говорить ли им про предстоящее ускоренное освобождение территории лагеря, а потом рассказал. Чтобы не было соблазна предложить провести учения и тренировки личного состава. А то я этих военных знаю, любое дело под бумагами похоронить способны.
Что-то не с той стороны я начал обход, надо было то, что сейчас сделать собрался, сначала организовать. Но хлеб подвел. Не отбери я его, сточил бы Енот буханочку, а потом у него от сухомятки живот болел. Так что спас я товарища от опасной для здоровья обжираловки. Как говорили персонажи какой-то книги из чердачной библиотеки, лучше поздно, чем никогда. Вот и я направился к начкару. Собутыльнику, можно сказать. И почти лепшему другу. Фельдфебель Корф про меня не забыл, хотя за день устал очень сильно: от выхлопа, исходящего из его глотки, неподготовленный человек тоже устал бы и упал без чувств. И мое желание привести чертей для уборки вечером он воспринял понимающе. Обещал новой смене сообщить, чтобы они меня с помощниками не расстреляли.
– А лучше всего, – сказал Матиас, – подходи через часок, я тебя и покажу сразу. А собачников не бойся, в питомнике чумка, так что сегодня ночью эти твари вообще мешать не будут.
Вот тут я понял, что всё в нашу пользу складывается, даже собачья чумка, и та за нас. Не напрасно Михаил Петрович меня везучим называет!
– Схожу пока к коменданту, – говорю я начкару. – А то неудобно, так толком и не представился.
– Давай, – хлопнул он меня по плечу. – Сейчас Штраузе в отличном настроении. Самое время, пока он не нажрался опять.
Возле комендантского крыльца никого не было, чтобы спросить разрешения. Удивительная беспечность. Хотя попкарь на вышке и караульный дворик с конторой охраняет, так что чужие здесь не ходят.
Как я уже говорил, вышки в этом санатории ставили те еще умельцы. Площадочка на кривых ногах высотой метра два с мелкой копейкой. Ни тебе нормальных бортов, ни двери, закрывающейся изнутри. Одна только подставка под пулемет, вот и всё. Но этих часовых мне не жалко ни грамма. Очень даже наоборот.
В предбаннике перед дверью в кабинет гауптмана никого не было. Только сам начальник что-то бубнел внутри. Прислушался: по телефону трындит. Ну, сюси-буси, как дела, еще не родила, пустая брехня, как обычно. И вот Штраузе наконец переходит к делу. Мол, нельзя ли, чтобы вместо него заместитель службу потащил. Всего три дня, вот прямо начиная со следующего понедельника. А то страсть как хочется съездить к друзьям-товарищам в Дарницкий лагерь по обмену боевым опытом. Ха-ха, да, конечно, посмотреть на сына Сталина тоже хочется, пока его не повесили на том самом месте, где я уконтрапупил очкарика. Вот это номер! Сын Сталина уже в плену? Вроде бы он в Белоруссии должен быть. Детали я помнил смутно, будто бы бежать пытался, через колючку прыгал, его и застрелили. А сначала пытались сменять на Паулюса. На что, опять же по слухам, Сталин ответил, что рядовых на генералов не меняет. Похоже это все свистеж, ибо Яков службу тащил старшим лейтенантом.
Я продолжил аккуратно подслушивать, что там вещает херр майор. Про тяготы и лишения, фанатиков русских. Ну и про скуку. Ах, как хочется развлечься с камрадами. Тварь, я бы тебя в говно истоптал, да не время пока. Пару-тройку часов побухай еще.
Дождался, когда любитель земляных работ с участием военнопленных повесит трубку и постучал в дверь. Аккуратно, но твердо. Типа, имею право, но из вежливости даю знать. Дождался спокойного «Войдите», ну, и явился пред ясны очи. Нет, насчет ясных я погорячился. Порядком залитые уже. Но я внимания не обращаю, пускай человек воспользуется уникальной возможностью нажраться без похмелья. Раз в жизни бывает, и то не у всех. Начал опять про себя, что я фольксдойче, сугубо гражданский человек, попал по ошибке, готов помочь по мере сил, вот и господин фельдфебель…
Наверное, “скорая” - это судьба. Когда появляется шанс прожить жизнь еще раз, перед старым врачом почему-то опять появляется дверь с цифрами “03”. И сюрпризы со всех сторон, чтобы не соскучился. Влезть в чужую шкуру не всегда получается легко. А время не ждет.
Он свою войну прошел. От и до. Начал в сорок первом, закончил в сорок пятом в Берлине. Но судьба дает ему второй шанс. Зачем? За ответ придется заплатить кровью. И своей, и чужой.
Второй шанс пожилого учителя истории. Его Родину уничтожили, его народ вымирает. Пути назад нет, надо спасать страну. Пленка с планами заговора, попавшая в руки комсомольца Русина, заставляет его ступить на тропу войны. Вопрос «на чьей он стороне» не актуален – ему точно не по пути с людьми, готовыми убить Хрущева ради собственных амбиций. Но готов ли сам Русин пролить кровь заговорщиков ради спасения страны?
Ты попал в прошлое и работаешь в скорой. Приезжаешь на помощь людям, спасаешь жизни. Но кто придет на помощь тебе, когда ты попал в беду?
«Высокий замок» позади, а Валера Тямичев всё еще в другом мире. И как отсюда выбраться, он не знает. К тому же его спутник, Алонзо Чизман, явно что-то скрывает. И делиться ничем не собирается. А впереди таинственный лес, полный неприветливых эльфов. Остается только догадываться, что ещё ждёт этого обычного парня из Красноярска. Но самое главное для него: сможет ли он сохранить свою человечность или же станет кем-то другим. Или чем-то другим…
Фанфик на вселенную аниме «Overlord». Главный герой – попаданец в тело Момонги. Основная идея заключается в том, чтобы раскрыть ряд моментов, что были упущены в изначальной истории, а заодно показать что-то вроде «Оверлорда здорового человека», ибо японцы – народ всё-таки очень своеобразный, мы бы даже сказали «с дебильцой». Оттого и герои у них соответствующие. Тем не менее в центре сюжета нет задачи кого-то нагнуть или победить, с этим и в каноне справлялись. Тут у героя проблемы будут намного сложнее, такие, где думать надо.
Что значит быть героем? Достаточно для этого быть героем своей собственной жизни, или нужно, чтобы тебя признали таковым другие? Простой парень много размышлял об этом, и, погибнув, надеялся переродиться героем. Вот только, по злой случайности, выбор ему оставили небольшой…
Призвав своё воображение и использовав в качестве звукового сопровождения музыку «Химических братьев», вы, дорогой читатель, окажетесь под палящим солнцем в древнем городе Чичен-Ица, ощутите холод от соприкосновения с реалиями концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау, услышите игру на кифаре и голос Нерона над полыхающим Римом, а Эрмитаж проведёт такую экскурсию, которой ещё ни у кого не было.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Раз в триста лет на Земле рождается девушка, которую в Дракардии называют Ирана. Если оборотень съест ее плоть – станет сильнее. Если наделенный магией выпьет ее кровь – обретет вечную жизнь. А если Ирану в жены возьмет дракон, то на свет появится легендарный Орникс, наделенный могущественной силой, который проживет больше трех веков. Оборотни и колдуны могут разделить жертву между всеми членами своих кланов, но вот дракону она может достаться только одному. Ведь цена рождения Орникса – жизнь девушки. Раз в три столетия в Дракардии разгорается настоящая война за право убить Ирану.
Страшная осень сорок первого. История изменилась, и появился шанс не допустить окружения наших войск под Киевом. Но Петр Соловьев принял решение остаться в оккупированной столице советской Украины. Ведь здесь ему предстоит выполнить почти невыполнимую задачу. Что может помешать ему дойти до Победы?