Санта-Клаус, или Отец на Рождество - [77]

Слава Богу, что мальчики заснули, истощив силы во время утренней прогулки. Так что Грейс-Энн смогла сосредоточить свою энергию на том, чтобы убедить пожилых леди продемонстрировать навыки шитья и плетения, иначе они не получат достаточно количества гирлянд. Ей также пришлось уговаривать юных леди, что вполне достаточно трех шариков из омелы, а Кроу и других джентльменов – что в их задачу входит вовсе не опустошение чаши с пуншем, а подъем по лестнице и развешивание гирлянд и омелы. Что, конечно же, неизбежно повлекло за собой все то же хихиканье со стороны юных леди.

Большой Холл наполнился рождественским весельем, за исключением угла, где торжественно восседала Элинор, указывая герцогу Уэру, куда именно нужно повесить ее шарик из омелы. Нет, проход под аркой – слишком высоко, каминная полка – слишком низко. Творение мисс Риджмонт представляло собой массивное украшение из переплетенных веток, лент, яблок и свеч, которое она бесстыдно вынудила сделать мисс Петтибоун. Уэр мирился с ее диктаторским поведением так долго, сколько смог, в качестве возмещения за утраченную картину, хотя ему не терпелось присоединиться к остальным смеющимся и поющим гостям. Он мог слышать, как мелодичный голос Грейс запевает один рождественский гимн за другим. Конечно, подумал Лиланд, она ведь привыкла управлять церковным хором. Он задумался, не скучает ли Грейс-Энн по этому занятию.

Вскоре Грейс-Энн побудила петь всех, даже глухую бабушку мисс Эштон-Хайет. Лиланд решил, что его собственный голос не так уж плох. Наконец, он подозвал Кросби Фэншоу:

– Вот, старина, ты лучше меня сумеешь посоветовать мисс Риджмонт, куда поместить ее украшение. Боюсь, что я не обладаю изысканным вкусом, которого у вас в избытке.

Герцог оставил двух самых элегантных людей в комнате спорить над расположением этого уродства и с облегчением выдохнул. Затем задумался, что не должен испытывать облегчение, оставляя компанию будущей невесты.

Этим вечером юные леди выступали в музыкальной комнате с обычным набором пьес немецких композиторов, чтобы вызвать обычные вежливые аплодисменты. Затем мисс Риджмонт заняла место в передней части комнаты, пока два лакея вытаскивали вперед арфу. Лиланд мысленно застонал, но черт бы его побрал, если девица не сыграла божественно. И она была готова к тому, чтобы подражать ангелам, надев белое атласное платье с сетчатой верхней юбкой. Мисс Элинор выглядела, словно с картинки. И как долго она играла! Аплодисменты Уэра были совершенно искренними, когда пьеса закончилась.

Затем он снова застонал. Грейс-Энн осталась единственной леди, которая еще не выступила. Лиланд знал, что у нее приятный голос, и что она умело играет на фортепиано, но ведь у нее не было планового обучения, как у других. Вслед за великолепным выступлением мисс Риджмонт вдова, хм, будет выглядеть незначительно, словно дочь бедного викария среди потомков пэров и отпрысков графов.

Грейс-Энн, казалось, догадалась об этом и смущенно улыбнулась.

– Я не могу надеяться на то, чтобы превзойти замечательные выступления, которые мы слышали сегодня вечером, но, возможно, вам будет интересно услышать то, что наши храбрые солдаты на Полуострове слышали во время святок. – Она взяла испанскую гитару из-за фортепиано, настроила ее, а затем начала петь испанский рождественский гимн. Почти никто из аудитории не мог понять слов, но все они слышали любовь и радость в этом послании, когда голос Грейс-Энн пел о радости этого праздника. Мисс Петтибоун утерла слезу. После еще одной песни Грейс-Энн опустила инструмент, переместилась к фортепиано и к «Adeste Fidelis [27]», призывая всех остальных собраться вокруг и подпевать.

У Лиланда комок застрял в горле.

На следующий день он решил дать еще одну попытку материнским наклонностям мисс Риджмонт. Близнецы могли вести себя немного, гм, буйно, признал герцог, так что после ленча он отправился в детскую взять Нину, пока все остальные юные леди вместе с Грейс-Энн пошли в деревню пройтись по магазинам. Джентльмены довольствовались бильярдом, а пожилые леди отдыхали. Мисс Риджмонт осталась в замке, заявив, что у нее болит голова, но на самом деле испытывая презрение к сельским лавкам. Кроме того, она надеялась провести немного времени наедине с его светлостью.

Герцог явился не один. Няня предупредила, что у мисс Нины режутся зубки и поэтому она склонна капризничать, но Уэр проигнорировал ее совет.

– Моя драгоценная niсa всегда вела себя с кузеном Лиландом как идеальная леди, не так ли, сладкая крошка? – Он пощекотал малютку под подбородочком, и в ответ она улыбнулась, пуская пузыри.

Девочка все еще улыбалась, когда герцог передавал ее обратно няне Спрокетт, но даже самый преданный опекун не смог бы заявить, что от нее пахнет чем-то сладким. Еще одно платье мисс Риджмонт придется сжечь. А уши Лиланда горели от ее упреков.

Что ж, это ведь не ее дети, размышлял Уэр. Нельзя ожидать, что женщина станет прижимать к груди любого младенца, не так ли? И такая леди, как Элинор, не должна быть так же хорошо осведомлена насчет младенцев, как Грейс-Энн. Боже, он надеялся, что это так. Тем не менее, Лиланд вспомнил, как вдова вела себя в прошлом году, помогая детям исполнять роли во время представления, довязывая эти бесконечные варежки. И она держала на руках каждого из младенцев его арендаторов во время «дня подарков», вспомнил он, разделяя их материнскую гордость. Ад и проклятие, герцог не испытывал такого замешательства с тех пор, как был зеленым юнцом.