Санта–Барбара V. Книга 1 - [42]

Мейсон удовлетворенно улыбнулся.

— Ты знаешь где состоится встреча?

— Да, да, конечно, — кивнул Тиммонс, — я постараюсь прийти пораньше.

— Ну вот и отлично.

Тиммонс сгреб со стойки папку и, сунув ее подмышку, направился к выходу.

— Я непременно приду, непременно, — обернувшись на ходу, радостно повторял он.

Мейсон проводил его сочувственным взглядом, а затем, удовлетворенно хмыкнув, направился в зал ресторана.

Объектом его внимания была Джулия Уэйнрайт, которая, закончив свой разговор с Крузом Кастильо, приподнималась из‑за столика. Мейсон встретил ее с распростертыми объятиями.

— Джулия! — радостно воскликнул он. — Ты не представляешь, какое удовольствие доставляет мне эта встреча.

Не обращая внимания на ее обалделый взгляд, Мейсон обнял ее и прижал к своей груди. Она попыталась деликатно высвободиться, но ей удалось сделать это не раньше, чем когда сам Мейсон опустил руки.

— Мне, действительно, тебя очень не хватало, — продолжил Мейсон, одаривая Джулию лучезарной улыбкой.

— Да? — она изумленно вытаращила глаза. — Честно говоря, я бы никогда об этом не подумала.

Закончив разговор с Джулией, Круз покинул свое место, и, увидев рядом с собой опустевший столик, Мейсон указал на него Джулии.

— Давай присядем.

Тем временем Кастильо, не находя взглядом Иден, растерянно топтался в дальнем углу зала. К нему тут же подлетел метрдотель и, указав на пустовавший рядом столик, сказал:

— Присаживайтесь, мистер Кастильо, вот меню.

Круз с некоторым удивлением посмотрел на него.

— Вообще‑то я не собирался ужинать.

Тот протестующе замахал руками.

— Раз уж вы пришли в наш ресторан, то обязаны попробовать сегодняшнее особое блюдо.

Круз пожал плечами.

— А что, сегодня какой‑то особенный день?

Пряча улыбку, метрдотель наклонил голову.

— Похоже, да.

Круз без особой охоты уступил его просьбам. Усевшись за столик, он развернул меню и пробежался глазами по строчкам. Он до того увлекся этим занятием, что не заметил, как метрдотеля рядом с его столиком неслышно сменила Иден.

— Послушайте, я хотел бы вот это…

Круз поднял голову и осекся. Встретившись взглядом с сияющей улыбкой Иден, он почувствовал себя ужасно неловко. Понимая, в каком состоянии он находится, Иден услужливо наклонила голову и сказала:

— Сегодня я сама буду обслуживать твой столик, Круз.

Он, почему‑то испугавшись, втянул голову в плечи и не решался ничего сказать. Стараясь ободрить его. Иден подбоченилась, как официантка и, обворожительно улыбаясь, сказала:

— Добрый вечер. Мы рады приветствовать вас в ресторане «Ориент Экспресс». К вашим услугам лучшая кухня и изысканные напитки. Меня зовут Иден, я буду вас обслуживать. Что вам принести?

Круз, наконец, пришел в себя и, шумно вздохнув, сказал:

— Добрый вечер, Иден. Очевидно сегодня я буду сидеть в вашем ресторане до самого закрытия.

— Садись, Джулия, — настойчиво повторил Мейсон, отодвигая стул. — Мне хотелось бы поговорить с тобой кое о чем.

Она кисло улыбнулась.

— Вот как? Может, нам стоит сделать это в следующий раз? Честно говоря, у меня сегодня настроение, которое не располагает к длительному и серьезному общению.

Мейсон предупредительно указал на стул.

— Джулия, клянусь, что не задержу тебя больше, чем на несколько минут, но этот разговор очень необходим и мне, и тебе.

Она без особой охоты покинула свое место за столиком и вопросительно посмотрела на Мейсона.

— Джулия, ты выглядишь превосходно! — голос Мейсона источал мед.

Она скептически усмехнулась.

— Да?

Он уверенно кивнул.

— Да. Этот костюм тебе очень идет. Кстати, у тебя новая прическа. Она мне тоже очень нравится.

Джулия подозрительно наморщила брови.

— Очень любопытно…

Мейсон занял свое место за столиком напротив Джулии и, широко улыбаясь, сказал:

— Я часто вспоминал тебя в последнее время. И теперь мне очень радостно, что я тебя встретил. Нам нужно поговорить об очень важных вещах.

Она с такой опаской огляделась вокруг, что Мейсон успокаивающе вскинул руку.

— Не беспокойся, разговор будет о другом.

Она не скрывала своей иронии по отношению к происходящему.

— Интересно, о чем же?

Мейсон на мгновение задумался, а потом быстро произнес:

— Понимаешь, после смерти Мэри я был ослеплен горем, яростью, сознанием собственной вины. Слабость собственной души требовала, чтобы я нашел виноватого в смерти Мэри. Эмоции клокотали во мне, я не выдержал и сорвался, — виноватым тоном сказал он. — Ты прости меня, Джулия, я вел себя недостойно.

Она недоверчиво улыбнулась.

— Ты, наверное, шутишь, Мейсон?

Он уверенно покачал головой.

— Нет, моя ярость была прощена до тебя, Джулия. Сейчас я понимаю, насколько я был не прав. Но сказанные тобой слова глубоко запали в мою душу.

Она опустила глаза и стала смущенно вертеть в руках салфетку.

— Извини, Мейсон, я не хотела этого, все получилось случайно.

Он протестующе замотал головой.

— Нет, не надо извиняться. Мэри уже не вернуть. На мне лежит ответственность за ее смерть, я был причиной этого кризиса. А затем злой рок прервал ее жизнь. Ты не виновна, как, впрочем, и мой отец, Марк Маккормик…

Он на мгновение задумался.

— Я напрасно вас обвинял. Теперь я это понимаю. Ты ни в чем не виновата. Мне хочется принести тебе извинения за те сказанные в спешке и горячности слова. Все, что я тогда делал, я делал в порыве чувств, которые бушевали во мне. Мне хотелось хоть как‑то загладить свою вину перед Мэри, и я искренне заблуждался, полагая, что стоит мне найти виновного в ее смерти, и тяжкий груз ответственности спадет с моих плеч. Однако все оказалось совсем не так. Обвиняя тебя, Марка, своего отца, родителей Мэри, я, в сущности, пытался переложить собственную вину на них. По меньшей мере, не справедливо. Только потом я понял, что Мэри погибла из‑за того, что я загнал ее в тупик. Я своим неразумным поведением довел ее до нервного срыва. Во всем виновато мое глупое упрямство и гордыня, я не хотел пойти ни на какой компромисс, и я же пытался убедить Мэри поступать вопреки велениям своего сердца. Но она не могла по–другому. Лишь совсем недавно я понял, что ощущала Мэри, когда я пытался заставить ее поступать вопреки ее убеждениям. Христианская вера и милосердие вели ее по жизни. Я же метался, не находя своего истинного предназначения. Да, я признаю это. Вместо того, чтобы поступать так, как велит истинная вера, я пытался потакать своим порокам. Но теперь мне самому придется жить с этим. Я не имел права перекладывать свою вину на других. Но, к сожалению, я понял это только сейчас.