Санта–Барбара IV. Книга 1 - [5]

Он развел руками.

— Извини, мне очень жаль, что так получилось. Я не хотел, чтобы дело повернулось таким образом. Ты же об этом знаешь.

Сантана медленно покачала головой.

— Ты — дьявол!..

Тиммонс тяжело вздохнул, изображая на лице глубокое сочувствие и раскаяние.

— Я еще раз повторяю — мне очень жаль, что так произошло. Ты не должна обвинять меня в этом.

Сантана нервно усмехнулась.

— Интересно, а кого же мне обвинять?

Тиммонс пожал плечами.

— Ты сама во всем виновата. К сожалению, тебе не хватило самообладания и выдержки. Ты все испортила.

Не обращая внимания на его слова, она смерила Кейта ненавидящим взглядом.

Тиммонс почувствовал, как его пробирает дрожь.

— Нет, — холодно сказала Сантана. — Ты заранее это знал. Могу поклясться перед богом, что ты именно на это и надеялся. А, может быть… Может быть, даже так и задумал. Зачем ты подставил меня?

Неубедительность оправданий окружного прокурора была столь очевидна и для него самого, что ему не оставалось ничего иного, как развести руками.

— Сантана, давай не будем заниматься взаимными обвинениями. Я не для этого встретился с тобой. Меньше всего мне хотелось бы сейчас устраивать здесь сцену. Мне кажется, что у нас есть более важная тема для разговора.

Она горько рассмеялась.

— Ты подтверждаешь самые худшие мои опасения. Кейт, неужели ты не способен даже вот так, наедине со мной, посмотреть правде в глаза? Признайся, что ты струсил. А может быть, ты и не мог поступить как‑то иначе? Тебе не давал покоя Круз. За что ты его так ненавидишь?

Окружной прокурор поморщился.

— Это старая история. Я сейчас не хочу вспоминать об этом. Да, в общем, сейчас это не имеет особого значения.

— Ну, разумеется! — язвительно воскликнула она. — Сейчас тебе, наверное, куда приятнее вспоминать о том, как ты соблазнил меня, а потом подставил и бросил. И теперь я сама, в одиночку, должна выкарабкиваться из всего этого…

Сантана снова начала терять контроль над собой.

— Потише, потише… — успокоил ее Тиммонс. — Не надо привлекать к себе излишнего внимания. У нас есть всего лишь несколько минут. Лучше поговорим о том, как ты использовала меня.

Сантана оторопела от возмущения.

— Что? Я использовала тебя? После того, что случилось здесь, в суде, ты имеешь наглость утверждать, что это я во всем виновата?

Тиммонс криво улыбнулся.

— Я искренне относился к тебе. А ты ко мне — нет. Ты хотела с моей помощью вернуть внимание собственного мужа. Это опасный способ. Он чреват самыми непредсказуемыми последствиями. Надеюсь, что теперь‑то ты получила возможность убедиться в этом.

Сантана гордо вскинула голову.

— А я и не скрывала этого! По–моему, я говорила тебе об этом тысячу раз. Если бы ты напряг свой убогий умишко, то мог бы вспомнить об этом. Заводя роман с тобой, я надеялась на то, что Круз, вечно озабоченный какими‑то делами на службе, обратит внимание на собственную жену. Я делала это столь демонстративно, что лишь слепой не мог бы этого заметить.

— Но, похоже, что твой муж оказался слепым… — с неуместной здесь иронией заметил окружной прокурор. — Мне очень жаль, что оказалось именно так. И еще мне очень жаль, что я был последним средством, к которому ты прибегла в этой попытке завоевать ускользавшее внимание мужа. По–моему, это с самого начала было обречено на провал. Твой муж думал не о служебных делах, а об Иден Кэпвелл.

Сантана взбешенно воскликнула:

— Это ты сбил Иден!

Тиммонс протестующе вскинул руку.

— Ничего подобного! За рулем сидела ты. Попробуй ты утверждать такое даже перед божьим судом, тебя подняли бы на смех.

Но Сантана не унималась.

— Это ты повернул машину в ее сторону! Ты дергал за руль, и поэтому машина съехала на обочину! Что, может быть, ты и теперь скажешь, что это неправда?

Но Тиммонс выглядел, как и прежде, самоуверенным и убежденным в собственной правоте. Казалось, что горячие слова Сантаны не произвели на него ни малейшего впечатления.

— Если бы я не съехал на обочину, — сухо ответил он, — то мы бы разбились. Вспомни, в каком состоянии ты была в тот вечер. По–моему, у тебя было что‑то с нервами… Ты гнала машину, не разбирая дороги.

Сантана сокрушенно взмахнула рукой.

— Да лучше бы мы разбились!..

Окружной прокурор на мгновение умолк.

В этом разговоре Сантана была, конечно, выше его. Тиммонс и сам это прекрасно понимал. А потому, ему приходилось изворачиваться.

— Знаешь, Сантана, упреки тебе сейчас не помогут. Они бесполезны, — сказал он, кротко глядя в глаза Сантане. — Они бесполезны… Все, что ты сейчас сможешь добиться, это только ухудшить свое положение.

Сантана горько рассмеялась.

— Да. Ничего другого я от тебя и не ожидала. Конечно, ты предпочел бы сейчас увидеть мое раскаяние. Наверное, тебе хотелось бы, чтобы я ползала у тебя в ногах, умоляла о снисхождении… Нет уж, спасибо! Такое уже было… Я, как дура, бегала к тебе, пытаясь найти помощь. А ты уверял меня в том, что сделаешь все, чтобы дело ограничилось лишь одним единственным судебным разбирательством. Что, ты уже забыл свои слова о том, как я должна поверить тебе, должна немного потерпеть?.. Я поверила!.. Я подписала это идиотское признание, эту вонючую бумажку, которой место лишь в общественном туалете! Ведь там нет ни единого слова правды! Что, разве я во всем виновата? Это я сделала так, что Иден осталась лежать на обочине? Ты же говорил мне, что все будет хорошо! А теперь? Я уже одной ногой нахожусь в тюрьме… Ах, извините, я ошиблась!.. — она перешла на более едкий тон. — Ведь я же настоящая преступница… К тому же еще и полусумасшедшая. Меня ведь должны обследовать у психиатра, и еще неизвестно, что он скажет. Ты, наверное, ожидал, что я начну каяться? Особенно после того, как ты выставил меня в суде настоящей убийцей… У вас с Джиной это очень хорошо получилось. У вас, вообще, все стало хорошо получаться. Я смотрю — вы спелись. Да, я была глупа. Чего же иного можно было ожидать? Ведь вы с Джиной — самые гнусные интриганы в этом городе. Жаль, что я не поняла этого раньше!