Спустя более 100 лет, когда старые друзья встретились еще раз, хотя многое, возможно, и осталось прежними, люди, безусловно, изменятся.
На пути Линь Мина к пику боевых искусств Цзян Баоюня нельзя было счесть удивительным соперником. По сравнению с теми, кто был любимцами небес, такими как Святой Сын и Шэн Мэй, он не был достоин и упоминания.
Но Линь Мин имел очень глубокое впечатление от Цзян Баоюня. Это было связано с его дерзкой гордостью и его амбициями, которые, казалось, поднимались до облаков.
Но как жаль, что ограничение, наложенное его местом рождения, стало кандалами Цзян Баоюня! Насколько бы высоко не воспаряло его сердце, он никогда не сможет вырваться на свободу!
Подумав об этом, Линь Мин почувствовал жалость к Цзян Баоюню. Если бы он был родом из какой-то уважаемой великой семьи Царства Богов, тогда результат был бы совершенно иным. Однако судьба была несправедливой.
Линь Мин шагал взад-вперед по вершине. В течение следующих нескольких дней все больше людей собиралось на Меч-Горе.
Пришедшими были выдающиеся элиты со всего Района Южного Горизонта.
Они прибывали на нефритовых духовных кораблях, на радужных птицах или даже прилетали сами.
Линь Мин тихо наблюдал, как все это происходит. После того, как он привык видеть лучших Божественных Зверей Царства Богов, после того, как он привык видеть духовные корабли уровня сокровищ Императора, он понимал, что эти духовные лодки и духовные птицы могут казаться красивыми, но правда была в том, что они были совсем не такими…
У мастеров смертного мира были радости смертного.
Вспоминая прошлое, времена Боевой Встречи Седьмой Главной Долины, когда Му Цяньюй прибыла на Алой Птице, она потрясла и испугала бесчисленное количество людей.
На вершине Меч-Горы был пруд. Над этим прудом плыл тонкий слой тумана. Источник, который стекал по горе, выходил из этого пруда, и этот пруд не замерзал круглый год.
На вершине этого пруда были ледяные лотосы в полном расцвете. Там также на берегу были разбросаны десятки павильонов.
В этих павильонах проводилась праздничная вечеринка мастеров меча.
Что касается Линь Мина, как незваный гость, он стоял в одном из крупнейших павильонов, а также в павильоне, который был расположен на краю. Он стоял вместе с учениками великих деятелей Региона Южного Горизонта.
«М-м? Это ты?»
Стоящая не слишком далеко от Линь Мина 18-19-летняя девушка была ошеломлена. Она была девушкой из той пары, которую Линь Мин видел всего несколько дней назад.
Ее Старший Брат был в этом же павильоне, и он также был удивлен, увидев Линь Мина.
У Меч-Горы не было никаких стражей. А все потому, что она была покрыта намерением меча, и простой человек не смог бы на неё подняться.
«Эй, друг, как ты сюда попал?»
Молодой человек посмотрел на холодную маску Линь Мина и остался немного ошарашенным.
Когда он увидел Линь Мина у подножия горы, он подумал, что Линь Мин был чем-то вроде чудака или даже дурачка. Но он никогда не подумал бы, что этот дурак окажется на встрече, прежде чем они сами.
Однако Линь Мин, похоже, не услышал этого вопроса. Он смотрел в центр холодного пруда, ожидая чаепития мастеров меча.
Молодому мужчине и женщине показалось, что они наступили на гвоздь, как будто они были пристыжены.
«Этот человек должно быть глухой…»
Молодая женщина была раздражена, ее маленькая грудь поднималась вверх и опускалась вниз. По правде говоря, она знала, что Линь Мин не был глухим, потому что, когда она позвала его с горы, он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
Она просто пыталась помочь ему, и не ожидала, что он не станет обращать на их слова внимания.
Как будто он был равнодушным ко всему, что окружало его.
«Все в порядке, Младшая Сестра, ты можешь и говорить больше. Кажется, ты забыла поучения Мастера…» прошептал юноша упрек. Молодая женщина поджала губы и больше не говорила.
В это время, наконец, началось чаепитие.
Эта часть с чаепитием не была чем-то вроде турнира по боевым искусствам, чтобы увидеть, кто был сильнее, но была скорее возможностью для разных мастеров меча Региона Южного Горизонта собраться вместе, чтобы сравнить навыки и узнать о сильных и слабых сторонах друг друга. Все это нужно было, чтобы лучше понять, что означало искусство меча.
Таким образом, когда люди атаковали, это делалось не для достижения победы, а чтобы продемонстрировать свои необычные приемы и от души, радостно продемонстрировать своё искусство меча.
В глазах Линь Мина фехтование этих людей стоило не многого.
И так было до тех пор, пока… Цзян Баоюнь не вышел на сцену.
В этот день Цзян Баоюнь был облачен в синюю одежду. Его брови были похожи на два меча, летящих под углом к его вискам. Его глаза были глубокими и темными, как сверкающие драгоценные камни.
А на спине Цзян Баоюня были ножны меча. Ножны были выкованы из металла, и казались простыми и невзрачными.
Две рукоятки меча виднелись торчащими из этих ножен; один меч был синий, другой был черный.
Все было так же, как и во времена Боевой Встречи Седьмой Главной Долины.
Цзян Баоюнь владел двумя мечами. Дело было не в том, что оба меча использовались одновременно, а в том, что два разных меча соответствовали различным ходам.
