Санкт-петербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года - [15]
— Я учусь России, — ответил Миллер.
— М-да… — не нашелся что сказать граф Рафалович.
Из прихожей послышался шум шагов. Вошел молодой человек, смуглый, с черными внимательными глазами, пластичностью манер напоминавший переодетую девушку в своем унтер-офицерском Преображенском мундире. Слуги несли за ним портфель, глобус и подушечку, чтобы класть на жесткую скамью.
— Князь Антиох Кантемир, — представил его Миллер. — Это студент добровольный, по милостивому соизволению государыни.
Рафалович тотчас залебезил перед князем, заохал. Неужели сын того великого Кантемира, который был господарем молдавским в несчастные дни Прутского похода?
— Господа! — восклицал он, ударяя в ладоши. — Господа! Это поразительно! Два студента — один магистр, другой — принц византийского происхождения. Действительно, такое может случиться только в России! Но читать лекцию — почту за честь!
Но тут выяснилось присутствие в аудиториуме еще третьего слушателя, и граф спрыгнул с дубовой кафедры, куда он успел уже взгромоздиться со своими конспектами.
Третий слушатель был также военный, но в васильковом мундире полицейского ведомства и, судя по галунам, унтер-офицер.
— Максим Тузов! — вскочил он перед подходящим к нему графом. — Корпорал градского баталиона. В академическом уставе вечнодостойныя памяти императора Петра Великого указано, что лекции волен слушать всякий желающий. Я свободен от службы и прошу позволения присутствовать.
Рафалович выслушал его чистую немецкую речь и заволновался.
— О, нет, нет, ни в коем случае. Я буду читать по-латыни. К тому же студенты приравниваются к офицерам, а вы всего лишь нижний чин. Прошу вас выйти вон.
— Кто это такой, кто это такой? — спрашивал Кантемир у Миллера. — Этот из полиции, он шпион?
— Да нет, — болезненно морщился Миллер. — Он хороший, он наш. Это я сдуру предложил ему на лекции ходить… Он тогда мне ничего не ответил, а теперь пришел…
Тогда Кантемир крикнул графу:
— Оставьте его в покое! Пусть слушает. Действительно, по уставу все лекции общедоступны!
А Миллер обещал сесть с ним рядом и все переводить, что будет непонятно.
Но Рафалович молчал, сопя длинным носом и укладывая конспекты за обшлаг своего кафтана.
Максюта спустился меж рядами пустых скамей и вышел не обернувшись.
Рафалович вновь взобрался на кафедру и услышал, что Миллер что-то вполголоса сказал Кантемиру, а тот засмеялся. Рассерженный граф потребовал повторить вслух.
— Скажи ему, скажи, — подбодрил Кантемир коллегу. — Пора перестать быть трусом.
— Вот вам и ответ, — сказал звонко Миллер и уронил очки. — Вот и ответ, почему среди нас нет русских студентов.
— О! — махнул рукою граф. — Вы его не знаете! Он вор, присвоил мой — увы! — философский камень.
— Читайте лекцию, — потребовал Кантемир.
Рафалович на это ничуть не обиделся, раскрыл потрепанные конспекты и уткнул в них свой аристократический нос.
— Антиквитас рутениорум индестината эст, — начал он высокопарно и гнусаво. — Ин скрипторум сциенцие нон конклюзис… Древность России непостижима, в ученых трудах не описана, источников достоверных не имеет…
Далее граф распространялся о диких скифах, о разбойных роксоланах, о свирепых грабителях гуннах и иных таинственных народах, кои были предками нынешнего российского племени, кои передали ему по наследству все свои черты. Граф усиленно доказывал, что и истории-то, по существу, у этого скопища нет, а есть нагромождение злодейства. Он тыкал пальцем вниз, как бы пригвождая варваров-русских.
— Не кажется ли тебе, — спросил Кантемир, наклонясь к уху коллеги, — что он так и чешет по той гнусной статейке из «Гамбургских курантов», помнишь, в позапрошлом году?
— Так и чешет, так и чешет! — сокрушенно ответил Миллер.
— Встань и скажи ему, — посоветовал Кантемир.
— Ой, что ты! Он же граф… А моя бедная матушка…
— Ну, тогда гляди, как я этого ретивого скакуна укорочу.
Юный Кантемир встал без позволения и стал поправлять кружевные брыжи под обшлагами форменного кафтана.
— Что такое? — остановил чтение Рафалович.
— Как подданный и слуга ея величества императрицы российской, я не могу здесь слушать такое… Венерабилис доциссиме, экстракта коммуниците, то есть ученейший преподаватель, сообщите нам источники всего, что вы тут наговорили.
Рафалович на дубовой кафедре пришел в настоящее неистовство, стукнул кулаком, отчего его модный парик сполз на сторону. Как! Он имеет дипломы двадцати семи ученых корпораций Европы, и нигде еще у него не смели требовать источников!
— Вы затронули честь России! — сказал Кантемир.
— И русского народа! — выкрикнул Миллер, захлебнувшись от собственной храбрости. — Который пока не в состоянии ответить вам достойно на языке науки!
— Да вам то что, — вдруг совершенно спокойно сказал Рафалович, собирая свои конспекты. — Что вам эта Россия, что вам ее народ? Вы же оба для нее чужеземцы!
Он сердито хлопал бумажками, а из-за окна доносились звуки слободского лета — бабы галдели у пруда, били вальками, полоскали белье.
— Мы поможем этому великому народу, — сказал князь Кантемир, сверкнув угольными глазами. — Поможем вырваться из мрака невежества. У него великое сердце; освободившись, он поможет нам.
История книги» охватывает период с древнейших времен до наших дней и раскрывает ключевые вопросы развития книги как составляющей части культурного наследия общества. В работе широко представлена история деятельности зарубежных и отечественных издательско-книготорговых фирм и выдающихся книжников. Некоторые разделы построены на архивных материалах.Книга представляет культурологический интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа современного писателя и историка происходит в Византии периода ее последнего взлета, приходящегося на годы правления Мануила и Андроника Комнинов, и начала упадка, закончившегося взятием крестоносцами Константинополя в 1204 году. Исторически точный бытовой фон эпохи, напряженный сюжет, яркие характеристики действующих лиц — все это дает возможность читателю узнать много нового о тех далеких временах.
Роман «Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса» (1979 г.) обращает нас к истории Москвы в эпоху петровских реформ. Хотя самой фигуры легендарного царя, который «уздой железной поднял Россию на дыбы», мы здесь не встречаем, все дышит его идеями, замыслами, пронизано противоречиями, что связано с образами его сторонников и врагов. Это своеобразная попытка показать петровское дело без персонажа Петра I.
Начало средневековья, Франция, вторая половина IX века… Идет ожесточенная борьба за власть, которая ускользает из рук слабеющих потомков Карла Великого. На первый план выдвигается Эд, незаконнорожденный отпрыск династии. Ему суждено объединить страну для отпора норманнам, защитить Париж от их нашествия. Рядом с ним юная Азарика, которую молва несправедливо ославила колдуньей.Читатель побывает в книгописной мастерской, в монастырской школе, в императорском дворце и в других очагах культуры того яркого и краткого периода, который историки зовут Каролингским Возрождением.
Две с половиной тысячи лет назад мальчишки, так же как и наши, современные, мальчишки, больше всего на свете любили приключения. Но мальчику Алкамену, сыну рабыни, жившему в древних Афинах в V веке до нашей эры, в эпоху греко-персидских войн, приключения были нужны и потому, что ему очень хотелось совершить подвиг и заслужить себе свободу.Алкамен пытается похитить священную змею, выступает в театре вместо взрослого актера, раскрывает заговор, сражается с варварами, наконец, отправляется лазутчиком во вражеский лагерь и участвует в грандиозной морской битве при Саламине.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».