Санки, козел, паровоз - [3]
С папой мы все же встречались, как выяснилось из его писем — я нашел их в мамином секретере, разбирая бумаги после ее смерти. Сколько же там всего оказалось! Дневник, который она вела два года — с тридцать второго по тридцать четвертый, с семнадцати до девятнадцати лет. Два девичьих альбомчика со стихами. Письма, письма — от бабушки и деда, от подруг и приятелей, от папы (все больше с фронта) и от меня — от Валерика писем не было, не любил брат писать. А мои письма она сохранила — все. Ты знаешь, я человек аккуратный. Не терплю криво висящих полотенец в ванной. Натерпелась от меня за двадцать лет занудства. Да ладно, ладно, не возражай — знаю: занудой был, им и остался. Ты молчала, когда я выбрасывал какую-нибудь особо милую тебе новогоднюю открытку, вытряхивал скрепки, кнопки и прочий мусор из карандашного бокала на письменном столе или норовил избавиться от собственных носков, если пятка протиралась до прозрачного состояния. Вот и Лена терпит, дай ей Бог… Так вот, разложил я все это мамино наследство в хронологическом порядке, потом как-нибудь, думаю, почитаю. Который год мамы нет, все не мог собраться. А тут достал старый кейс и вытащил альбомчик, один из двух, первый, детский совсем. Маме лет девять. На переплете рельефно, в кружочке, домик под красной черепицей, три березки. По всему полю — цветочки-бантики. И — литерами в стиле модерн: Poésie. Много загнутых углов — секретики.
Открываю.
В уголке — картинка, букет незабудок. И надпись:
Леле от Оли Б.
На обороте приглашение:
И тут же ответ:
Пишу всего четыре слова:
Кто писал тебе извесна
а другим не интересна
Листаю, листаю. Картинки, секретики по углам.
Лелечке от Раи
Писала волна, отгадай, кто она!
Судьба незабудки после падения с неба могла быть и другой:
А вот запись взрослого господина с дореволюционным почерком и манерой писать «как» без буквы «а» (такую же обнаружил в письмах бабушки Жени):
Дорогой Лелечке
от Ал-дра Михайловича Рутебурга
30/XI-24 г.
Такой вот мизантроп Ал-др Михайлович Рутебург, не верит он в искреннюю приязнь, опытным глазом прозревает в людях двоедушие и притворство. Видно, навещал он мамин дом неоднократно, ибо есть в альбоме еще одна его запись, датированная 25-м годом и свидетельствующая о том, что человек он образованный: Tempora mutantur nos mutantur, — полагает Александр Михайлович. Мы-то, тоже образование кое-какое получившие, тотчас ловим его на неточности: tempora действительно mutantur, а вот nos не просто mutantur, a mutantur in illis — в них мы меняемся, в переменчивых временах. Именно это, по свидетельству немецкого стихотворца Матвея Борбония, утверждал император франков Лотарь Первый, сын Людовика Благочестивого и внук самого Карла Великого. Был он, Лотарь, лицемерен и коварен, набожность сочетал с неописуемым развратом — не эти ли качества императора подвигли Ал-дра Михайловича Рутебурга, столь близко знакомого с его латинскими высказываниями, к разочарованию в роде человеческом in toto и, в частности, неверию в прямодушие девиц, оставлявших свои трепетные записи в мамином альбомчике? Покачав головою и почмокав губами в знак неодобрения такой подозрительности, Виталик перевернул страницу.
В следующей записи ему пришлась по душе рифма — теплая, родственная:
Попадались очень неожиданные повороты темы:
Или:
Трудно было остановиться. Вот такая крохотулечка:
Ничего лишнего. Бом-бом — и, в сущности, все. Браться сразу за второй альбом он поостерегся. Там маме уже лет двенадцать-тринадцать. Выпил водки. Подождал. Еще выпил.
4. IV.1954
Здравствуй, дорогая мамочка!
Как ты лечишься? Как поправляешься? Я очень скучаю без тебя. Сегодня опять в школу. Не сказал бы, что очень хочется. Вчера мы были у бабы Розы. Она очень плохо себя чувствует. Лежит в кровати. Бабушка сказала, что она больше недели вряд ли проживет!
Недавно у нас случился грандиознейший скандал. Бабушка стала ругать Нюту за то, что она дружит со Шлемой и грубит. Нюта заплакала и сказала, что бабушка 12 лет ее мучает и что она уйдет от нас через две недели, но теперь все прошло.
В субботу мы будем тебе звонить.
До свиданья, дорогая мамочка. Поправляйся скорее. Привет от т. Рахили, Нюты и бабушки.
Целую.
Виталик
Дорогая Лелечка!
Я очень рада, что кислотность у тебя повысилась до цифр 40 и 20, хотя и не знаю, какая что означает. Массаж и гимнастика усилят перистальтику кишок и пройдут, если не совсем, то хоть немного, запоры. Судя по твоему письму, врач внимательный и знающий. Ты уж расспроси ее обо всем подробно для руководства дома. Кк и чем питаться, запоры! и вообще обо всем. Через сколько времени можно возобновлять Ессент. № 17, нужно ли принимать сол. кислоту. Я выслала тебе вчера 300 р. для покупки яблок, лимонов, яиц и вообще, что найдешь нужным.
Маленькая Люс смертельно больна. У ее отца остался последний выход — испробовать в действии машину времени, отправиться на пятьсот лет вперед в поисках лекарства для Люс — в слепой, но твердой убежденности, что люди далекого будущего не только намного разумнее, но и намного добрее людей XX века.
«…Илья, хоть и с ленцой, принялся за рассказы. Героя он нередко помещал в заваленную снегом избу или на чердак старой дачи, называл Ильей, снабжал пачкой бумаги, пишущей машинкой довоенной породы… И заставлял писать. Стихи, рассказы. Длинный роман о детстве.Занятие это шло туго, вещь не клеилась, в тоске и мучениях бродил герой по хрустким снежным тропинкам или шуршал листьями в сентябрьской роще, много и плодотворно размышлял. И всегда наступал момент, когда в повествование вплеталось нечто таинственное…» (В.
Всего лишь один день из жизни героев, своего рода современных старосветских помещиков, описан в этой скромной по размерам книге (не в пример знаменитому «Улиссу» Джойса, на сходство с которым автор иронично намекает), и реальное дело, им предстоящее, тоже всего лишь одно: надо спилить березу. Но вокруг этой незамысловатой истории сплетена, говоря словами Дмитрия Быкова, причудливая сеть из странных персонажей, воспоминаний, цитат, новелл и даже кулинарных рецептов. Пойманный в эту сеть читатель не может освободиться до последней страницы: наблюдения героя, размышления о том, почему именно так сложилась его жизнь, да и не только его, оказываются интересными и близкими очень многим.
Он убежал на неделю из города, спрятался в пустующей деревне, чтобы сочинять. Но поэтическое уединение было прервано: у проезжих сломалась их машина. Машина времени…
Три экспедиции посетили эту планету. Вернулась только первая. Кто же поджидает землян на мирной, будто курорт, планете?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот несерьезный текст «из жизни», хоть и написан о самом женском — о тряпках (а на деле — о людях), посвящается трем мужчинам. Андрей. Игорь. Юрий. Спасибо, что верите в меня, любите и читаете. Я вас тоже. Полный текст.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли два романа известной писательницы и литературного критика Ларисы Исаровой (1930–1992). Роман «Крепостная идиллия» — история любви одного из богатейших людей России графа Николая Шереметева и крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой. Роман «Любовь Антихриста» повествует о семейной жизни Петра I, о превращении крестьянки Марты Скавронской в императрицу Екатерину I.
Многоплановый, насыщенный неповторимыми приметами времени и точными характеристиками роман Светланы Шенбрунн «Розы и хризантемы» посвящен первым послевоенным годам. Его герои — обитатели московских коммуналок, люди с разными взглядами, привычками и судьбами, которых объединяют общие беды и надежды. Это история поколения, проведшего детство в эвакуации и вернувшегося в Москву с уже повзрослевшими душами, — поколения, из которого вышли шестидесятники.
История петербургских интеллигентов, выехавших накануне Октябрьского переворота на дачи в Келломяки — нынешнее Комарово — и отсеченных от России неожиданно возникшей границей. Все, что им остается, — это сохранять в своей маленькой колонии заповедник русской жизни, смытой в небытие большевистским потопом. Вилла Рено, где обитают «вечные дачники», — это русский Ноев ковчег, плывущий вне времени и пространства, из одной эпохи в другую. Опубликованный в 2003 году в журнале «Нева» роман «Вилла Рено» стал финалистом премии «Русский Букер».
В новую книгу Леонида Гиршовича вошли повести, написанные в разные годы. Следуя за прихотливым пером автора, мы оказываемся то в суровой и фантасмагорической советской реальности образца семидесятых годов, то в Израиле среди выехавших из СССР эмигрантов, то в Испании вместе с ополченцами, превращенными в мнимых слепцов, а то в Париже, на Эйфелевой башне, с которой палестинские террористы, прикинувшиеся еврейскими ортодоксами, сбрасывают советских туристок, приехавших из забытого Богом промышленного городка… Гиршович не дает ответа на сложные вопросы, он лишь ставит вопросы перед читателями — в надежде, что каждый найдет свой собственный ответ.Леонид Гиршович (р.