Санкционный смотритель - [17]

Начальник Главного политуправления РККА генерал-полковник Мехлис, лишенный впоследствии всех военных постов - это ходячая геморрагическая лихорадка. Неизвестно, чего у него было больше - инфантильного местечкового недомыслия (как у вчерашнего Джона Керри), гипертрофированного тщеславия и воинствующей некомпетентности (как у сегодняшнего Барака Обамы) или банальной зависти к чужому успеху. У Сталина Мехлис просил только одного - санкций против оборонявших Крым военачальников. Пока не развалил фронт окончательно.

После войны и отставки намеревался сесть за написание военных мемуаров на избранную тему «Я имел хорошее время», однако некий Жак Львович Израилевич резонно посоветовал ему забыть это хорошее время навсегда. Лев Захарович осознал чреватую неприятностями ошибку и про Крым более не вспоминал. Правда, изредка все еще хорохорился, бегая во сне по кремлевским коридорам и распугивая ответственных товарищей истошным воплем: «Скажите Хозяину, что у англичан ружья кирпичом не чистят, пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не годятся!..»

Про падение пропадом

Сын кенийского чиновника из племени луо, изгнанного за пьянство из министерства транспорта и умершего на последней стадии алкоголизма в 1982 году, пробовал собачье и змеиное мясо, чтобы впитать силу и мудрость тех, кого поедает, хрустел жареными кузнечиками, дабы обрести их стремительность и легкость, но в итоге едва не проиграл выборы. Видимо, потому что Обама-старший так и не успел достать для сына тигриного мяса. Гастрономический курс остался незавершенным.

Дело поправил вождь племени кроу по прозвищу Чипева Бешеная Кровь, ритуально усыновивший сироту Барака под именем Черный Орел. Вождь законно осушил полбутылки дареного виски и произнес напутственную речь, которой аплодировала бы вся Европа, если бы слышала. Вождь сказал: «Глядя на сегодняшнюю Америку, надо зажмуривать глаза, затыкать уши и зажимать нос. Великая Америка смердит на весь мир. Ты, Черный Орел, наблюдаешь не расцвет, а гниение страны. Чувствуешь эту вонь? Ну, еще бы. Что же ты хочешь разглядеть из окон Белого дома, давно прозванного Желтым? Там язык отлучен от понятий добра и зла, политика - от здравого смысла, закон - от справедливости, мечта - от надежды. Над всем главенствует великая американская дурь, щедро разбавленная ложью. Ты и в самом деле хочешь, чтобы все вокруг тебя говорили: «Боже, благослови Америку»? Вижу, сейчас ты хочешь этого, потому что мало чего знаешь и еще меньше умеешь. Но пройдет совсем немного времени, и ты услышишь другие слова: «Боже, покарай Америку!»

Барак Обама сидел по правую руку вождя и был черным, как его бабушка Сара Оньянго в Найроби, но орлом не выглядел ни с какой стороны. Сидел, как приговоренный к смерти, и щурился от фотовспышек, стрелявших очередями. Лицо старого Чипевы из племени кроу казалось неестественно белым, а глаза сверкали, как у чернокожего протестантского духовника Обамы - Джеремии Райта, когда тот вещал с амвона от имени ветхозаветного пророка Иеремии: «И будут смерть предпочитать жизни все, кто уцелеет от этого злого племени, ибо не стало у них истины - она отнята от уст их...»

Джон Керри зябко поеживался, досматривая видеозапись шестилетней давности, на которой читал проповедь худощавый, темнокожий пастор, похожий на бесноватого миссионера из полузабытых фильмов о покорении Запада, Джеремия то вздымал руки к небу изломанным в отчаянии жестом усталой прачки, то бессильно ронял их на шаткий пюпитр амвона, уставленного микрофонами, и сведенный в мучительную гримасу рот его вселял ужас и трепет: «Иди за мной, сын мой! Иди, пренебрегая сомнениями! Я приведу тебя к истине!..»

И кандидат в мессии покорно пошел в сторону Белого дома, прозванного Желтым, - пошел, пританцовывая и подпрыгивая с легкостью кенийского кузнечика, демонстрируя одновременно звериную грацию ягуара, напитавшегося бешеной индейской крови. Вслед ему звучали недоуменные голоса: «Куда он попер? Зачем? Что он будет делать?» И только один голос внес предполагаемую ясность в запутанную интригу избирательной кампании: «Да он просто обкурился, паршивец. Или «коксом» его запорошило...»

Пузырь лопнул, харизма рассыпалась. Из-под рваной пиаровской оболочки стали проступать черты неумного, невежественного, слегка экзальтированного и абсолютно незрелого политика-популиста. Не все это заметили, а из тех, кто заметил, не все поняли, что Демократическая партия сделала ставку на цвет кожи амбициозного сенатора, полагая, что кенийская кровь послужит стимулом для объединения нации, стирая едва заметную разницу между добром и злом, между здравым смыслом и маниакальным безумием...

Госсекретарь Керри выключил видеомагнитофон. Старая запись не давала однозначного ответа на вопрос, что же в свое время сделал нетрезвый отец Барака Обамы - вырастил сына или посадил дерево? Перечитывая наброски к будущим мемуарам времен санкционного покорения России, Джон, как неформальный англосакс иудейского происхождения, ведущий родословную от Лжедмитрия, не мог найти ответа и на более важный вопрос: что сделал сам Барак Обама со страной тоталитарной демократии, внушая американцам несвежую мысль об их исключительной избранности? И кто тут избранный, если белые не хотят того, чего желают черные, и наоборот?