Самый тёмный час - [4]

- Костя, свяжи меня с Пашутой.

Через пару минут адъютант уже вернулся с трубой спутникового телефона. Спецы утверждали, что шифратор тут надёжный, однако я всё же постарался выражаться без конкретики. Пашута откликнулся почти сразу же, голос его звучал чётко, но мне послышались нотки усталости.

- Владимир Николаич, как там погода на севере?

Услышав кодовую фразу, начштаба напрягся, убрав из голоса всякий намёк на усталость и ответил после некоторой заминки, так же осторожно подбирая слова.

- Погода лётная, но метеорологи советуют подождать ещё сорок восемь часов.

Это означало, что первая фаза новой операции, под кодовым наименованием «Северное сияние», автором которой снова был Греков, уже прошла стадию финальных приготовлений. Сейчас все задействованные в ней силы немедленно готовы действовать. Фраза «сорок восемь часов» была ключевой для обозначения полной готовности. Мельком глянув в окно на занимающийся серый рассвет, я приказал:

- Двое суток это не критично, пусть подготовят точный прогноз и перешлют его мне завтра в это же время.

- Есть переслать завтра в это же время, товарищ командующий!..

Вот и всё, механизм снова запущен, права на ошибку как всегда нет. Именно эта мысль острой занозой засела в голове во время следующего получаса, пока мы вместе со Светловым и Бережной ехали на встречу с представителями союзников. Неожиданно вспомнив о самолёте, я прервал Светлова на полуслове и спросил:

- Викентий Михалыч, вы не могли бы узнать, не нужен ли кому тут новый представительский самолёт?

Министр слегка опешил, но быстро собравшись с мыслями ответил предельно нейтральным тоном:

- Это Китай, товарищ командующий, тут покупают и продают всё.

- Отлично, тогда поручите товарищам из торгпредства, пусть начинают переговоры. Узнайте у майора Ларионова что сейчас нам нужно больше всего, может оборудование или медикаменты… На это и поменяйте тот самолёт на котором я прилетел. А я вернусь в Хабаровск грузовым бортом, так привычнее.

Чуть наклонившись вперёд, я окликнул адъютанта, тихо переговаривавшегося с кем-то по спутниковому телефону. Тот обернулся и только неодобрительно покивал, когда я объяснил Косте суть поручения. Однако же тут можно было уже не волноваться, по бросовой цене самолёт не уйдёт и вместо нормального обмундирования, солдаты не получат гнилую мешковину.

Спустя некоторое время, мы въехали на территорию целого комплекса зданий, более всего напоминавшего гостиничный комплекс. Только вот по периметру коттеджный посёлок сплошь состоящий из вычурного вида домиков, был окружён высоким трёхметровым забором. Вдоль стен и на каждой дорожке ходили внимательные ребята в штатском с автоматами наперевес. Несколько раз проходили кинологи с овчарками, что уже говорило в пользу серьёзности охраны. Собак в Китае не так много, а служебных и того меньше. Нас пропустили через четыре КПП, каждый раз проверяя документы у водителя, но к нам в салон никто не заглянул, всё решали Костя с Вернером. Через подземный коридор в гараже одного из коттеджей мы прошли в вестибюль ещё одного здания. Окон, как я и предполагал, не было. Однако отовсюду струился мягкий свет, от чего дискомфорт практически не ощущался. Затем к нам вышла та самая девушка, что встречала нас на лётном поле. Теперь на ней был строгий чёрный деловой костюм, роскошные тёмные волосы собранны в аккуратный узел на затылке, минимум макияжа на миловидном лице.

- Товарищ, генерал, добрый день! От имени Председателя госсовета Китайской народной республики, приветствую вас и сопровождающих вас соратников. Моё имя Мэй Лин, в данный момент я заместитель министра торговли, но имею все полномочия для ведения переговоров по самому широкому спектру вопросов.

Я пожал узкую, но удивительно крепкую руку девушки и представив своих спутников только добавил:

- Благодарю за оказанный нам тёплый приём. Надеюсь, мы обо всём договоримся.

Мэй Лин согласно наклонила изящную голову и с удивительно искренней улыбкой проговорила в ответ:

- Ещё раз, добро пожаловать в Китай, товарищи!..

… Зал для переговоров был оборудован по последнему слову техники: длинный прямоугольный стол, по сути, представлял собой один большой сенсорный экран компьютера со шпилем голографического проектора посередине. Однако же все участники пользовались собственными средствами связи, коммуникаторами. Только передо мной и сидевшим напротив Чжаном лежали небольшие стопки бумаг и старомодные кожаные папки для документов. Справа и слева, чуть поодаль и тоже напротив друг друга, разместилась четвёрка индусов и один представитель северокорейского правительства. Маевский быстро выводил на экран своего ноутбука информацию по делегатам, так что я оперативно получал данные о тех, с кем придётся иметь дело. У индийцев главным был бригадный генерал Наран Сингх, согласно краткой справке – начальник стратегической разведки при генштабе вооружённых сил. Вообще, его звание по индийскому табелю о рангах звучало просто – «бригадир», но по международным стандартам принятым в Европе и США, равнялось младшему генеральскому чину и звучало так, как написано в краткой справке всплывшей у меня на столе. Это был высокий, с аккуратно зачёсанными назад иссиня чёрными с проседью волосами, выразительными карими глазами чуть навыкате и изрытым оспинами лицом. Источники Маевского характеризовали его как опытного службиста, специализирующегося как раз на России. Кореец смотрелся так же внушительно: шитый на заказ генеральский мундир, планка высших наград. На вид около сорока, но согласно справке Ким Ен Пак только выглядел моложаво. Корейскому генералу было шестьдесят два года, тридцать из которых он прослужил в погранвойсках. Зная близость этого рода войск к сфере службы его индийского коллеги, я только слегка улыбнулся про себя. Сначала всё шло как обычно, разговор шёл предметный и особых разногласий не возникло. Индийцы согласны были поставлять нам продовольствие, медикаменты, боеприпасы и сталь. Их конвои уже шли в китайские порты под негласным присмотром флота КНР и под их же торговыми флагами. Американцы только издали наблюдали, однако попыток досмотра не предпринимали, китайский флот служил надёжной гарантией от чужого любопытства. Я передал индусам карты будущих общих концессий в Сибири и на Дальнем Востоке, которые должны были пойти в счёт оплаты. Для нас это было даже выгодно, поскольку удалось выторговать правила обустройства социальной инфраструктуры, постройку перерабатывающих производств. Китайцы вообще мало о чём просили, поскольку у нас уже был подписан солидный пакет соглашений о военно-техническом сотрудничестве и поставках продовольствия. Уже сейчас, при содействии их специалистов восстанавливалась разрушенные города, в том числе и Хабаровск, тянулись километры автодорог, восстанавливались мосты, налаживалось авиасообщение и морские маршруты. Но обмен с Китаем был тяжелее, тут приходилось делиться технологиями, оружейными и космическими наработками, чего лично я с самого начала пытался если не избежать, то уж точно ограничить этот вид сотрудничества. Однако же такой обмен был частью той огромной цены, которую Россия теперь вынуждена платить за выживание и за победу.