Самый страшный волк - [6]
Погружаясь во тьму, он ждал, когда они подойдут ближе и перережут его горло. Нет – он жаждал этого, как не хотел еще ничего в своей никчемной жизни. Всего одно умелое движение и…все…мучения будут окончены. Он обретет свободу, покой или вечное забвение. Что угодно будет лучше нескончаемой агонии, в которую его погружала действительность. А затем он потерял сознание.
***
Господи…как темно…но, боли нет. Сергей лежал, прислушиваясь к собственным ощущениям. Впервые, за пару недель, он чувствовал спокойствие и сделал то, чего не удавалось уже очень давно. Он глубоко вдохнул, чувствуя, как от заполнившего легкие кислорода закружилась голова.
Так вот она…смерть? Ни надсадного кашля, ни боли от каждого, даже небольшого глотка воздуха, ни страха. Как хорошо. Только…что это за звук продирается сквозь тусклую пелену и аккуратно царапает рассудок? Он прислушался, старательно улавливая в обволакивающей его безмятежности мерное попискивание.
ПИП…ПИП…ПИП…
Что это? Он перечитал массу информации о смерти и том что ждет после, когда узнал о своей болезни, но нигде не было ничего об этом звуке. Люди рассуждали о ярком свете, о пении ангелов…а это не было похоже на звуки небесных созданий.
ПИП…ПИП…ПИП…
Звук становился громче. Он будто приближался.
ПИП…ПИП…ПИП…
Мужчина раскрыл глаза и едва не ослеп от резанувшего по сетчатке яркого света. Зажмурился, накрепко стискивая веки, но все еще ощущал терзающий свет. Аккуратно развел ресницы, всего на миллиметр и уставился перед собой, различая белую оштукатуренную поверхность прямо перед собой.
ПИП…ПИП…ПИП…
Повернул голову и едва не зарыдал, он все еще жив. Боль постепенно возвращалась, хотя более щадящая, тупая. Увидел сгорбившийся у окна силуэт. Попытался шевельнуться и с трудом поднял левую руку, с накрепко перемотанными бинтами запястьем. Все прояснилось, он в больнице. Подтверждая это, из его вен тянулись прозрачные трубки, скрываясь где-то позади.
ПИП…ПИП…ПИП…
Звук стал неприятным, раздирающим слух. Услышав его возню, силуэт спешно отделился от окна и поплыв по воздуху оказался рядом.
– Сережа…Почему…почему ты ничего не сказал? – Мама плакала. Он никогда не видел слез на ее лице. Даже когда умер его отец…даже тогда она переживала потерю молча, накрепко стиснув зубы, словно даже намек на слабость превратит ее в обычного человека, которым она конечно же не была. Она в одиночку воспитывала двоих пацанов и не могла позволить себе нытье. Сергей всегда считал ее сильной и даже немного черствой женщиной. А теперь у его постели стояла обыкновенная старушка, тоненькая, напуганная…
– Не знаю… – Собственный голос удивлял, настолько чужим он сейчас был. Пересохшее горло превращало каждый слог в соцветие из хрипа и визга. – Зачем?
– Я…мы бы что-нибудь придумали. Вместе… – Она снова заплакала, нервно теребя пальцами с уже наметившимися шишечками старческого артрита, край своей незаменимой голубой блузки с перламутровыми пуговицами. Насколько Сергей мог вспомнить, она всегда надевала эту блузку на самые важные мероприятия. Свадьбы, дни рождения, похороны…похороны, подумалось вдруг. А к нему она тоже ее наденет? Наверняка.
– Все уже давно придумано…мам.
– Все равно. Ты…не должен проходить через подобное в одиночку. Ведь у тебя же есть семья…есть я…Гриша…
Гриша…младший брат. Успешный, всеми любимый юрист. Он тот, кем можно было гордиться. Мама и гордилась. С Гришей подобное никогда бы не произошло. Нет. Он ведь лидер. Он чемпион. Он…а где он кстати?
– Знаю… – Сергей отвел взгляд и снова уставился в потолок. Он любил брата, но сейчас не хотел даже вспоминать о нем, не говоря уже о том, чтобы увидеть. – Знаю…мам.
– Доктор сказал, ты отказался от лечения? – Она вдруг отпустила край блузки и вмиг стала привычной женщиной, сильной и волевой, не терпящей пререканий и споров.
– Отказался. – Началось, он боялся этого разговора и ждал его, зная, что мама начнет давить, что подключит Гришу и тот придет со своей белоснежной улыбкой. Он будет трепать его за плечи, будет уверять, что «нет ничего невозможного, братишка». Сергей боялся поверить ему.
– Но почему?! Почему ты это делаешь?! – Она протянула руку и положила свою ладонь поверх его, заставив почувствовать свою беспомощность еще острее. Сергей с недовольством заметил, что их ладони практически одного размера, он очень исхудал. – Теперь я рядом. И мы…мы справимся, слышишь?
Он поморщился, показалось, что приступ возвращается. Только не сейчас…только не при ней…пожалуйста. Если она увидит, как его скрутят конвульсии, как он начнет выкашливать собственные внутренности, как обоссыться прямо в кровати, то уже точно не отстанет. А он не сумеет долго ей противиться.
– Уходи…мам.
Женщина беззвучно уставилась на него, словно не веря своим ушам. Она скользила взглядом по знакомому лицу, по впалым щекам и думала, что никогда прежде он не смел говорить с ней таким тоном. Он…изменился. Похудевший, истощенный и измученный…он не сломался, но стал крепче внутри. Как бы парадоксально не звучало это заявление, на фоне пожирающей его тело заразы.
– Сережа…
– Уходи.
Оскорбленная, мать стремительно покинула палату. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы выскочить за дверь, но для сдерживающего приступ мужчины они тянулись слишком долго. Как только женщина вышла за порог он отпустил боль и закашлялся. Пластиковая маска, которая поставляла в его легкие чистый кислород, слетела в сторону, сбитая потоком крови и дурно пахнущих ошметков. Спину выгнуло так, что затрещал позвоночник. Все вернулось на свои места.
В мире случилась эпидемия. Сергей, как и многие теряет близких и друзей. Удастся ли ему выжить? Построит ли он новый мир на просторах Волги, куда унесет его из столицы инстинкт самосохранения? Какова будет цена этой новой жизни?
Миша спустя годы возвращается домой. Многое поменялось с тех пор, как ему пришлось покинуть родные места после потери близкого человека. И когда казалось, что жизнь начала налаживаться, демоны прошлого настигли его, вновь заставив вспомнить всё о чём он так яро пытался забыть…
Здесь обитает страх.Здесь говорящий с мертвыми управляет такси, а вынужденная остановка на пустынной дороге перевернет вашу жизнь.В доме с решетками на окнах поджидает нечто. И это нечто голодное!Здесь уборщица знает все ваши тайны, и она не упустит шанса ими воспользоваться.И даже Добрый Дом может превратить вашу жизнь в кошмар!Читайте «Передвижная детская комната» и не забудьте завернуться в одеяло. Оно согреет вас, когда холодный ужас проникнет в душу. Книга содержит нецензурную брань.
Дора часто слышит странный голос. Он шепчет гадости, смеется над ней, обвиняет в ужасном преступлении. Переезд в другой дом и новый психотерапевт едва ли что-то меняют. Мрачные галлюцинации Доры только усиливаются. Однажды девушку посещает видение погибшего мальчика. Мистика или игра фантазии? Доре кажется, что кто-то намеренно сводит ее с ума. Она начинает собственное расследование, но никто не верит девушке. Может ли злая часть собственной натуры играть с ней в жестокие игры?
В 2000 году любители экстремальных приключений и повышенного адреналина устремились в США, где возникла загадочная, таинственная Зона, которую назвали «Пэгэтори». Все, кто рискнул испытать себя в поединке с Зоной, сталкивались в ней с невероятными явлениями, несвойственными нашему привычному земному миру. Поэтому вскоре сложилось мнение, что Зона представляет собой либо непознанное человеком новое пространственное измерение, либо параллельный мир. Испытания, с которыми любители приключений сталкивались в Зоне, многие называли испытаниями Адом.
Финансист Феликс и восходящая звезда театра Тильда кажутся идеальной влюбленной парой. Но так ли это на самом деле? Калли, скромная сестра-близнец Тильды, очень любит свою сестру и начинает бить тревогу, наблюдая, как жизнерадостная и успешная девушка превращается в свою тень. Калли неоднократно была свидетельницей вспышек ярости Феликса и замечала синяки на руках своей сестры. Но Тильда любит Феликса. Он ее муж. Успешный и харизматичный, а также контролирующий, подозрительный и, возможно, опасный. И все же Тильда любит его. А Калли любит Тильду.