Самый обычный день. 86 рассказов - [82]

— Ты разве не знаешь, что башня была закрыта много лет, пока наконец не стало ясно, что ничего страшного нет, пока целый комитет геологов, архитекторов и невесть каких еще специалистов не решил, что она не представляет собой опасности?

— Вот именно: раз она столько лет простояла закрытой, значит, тут опасно. Когда башня рухнет, тогда уже опасности не будет, потому что никто не сможет больше на нее подняться. Кроме того, они только опоясали башню стальными ободьями, закрепили на бетонной платформе и сделали свинцовый противовес. Но заметь, одновременно туда могут подниматься только небольшие группы, и количество людей в них ограниченно, а это означает, что ничего они не исправили.

— Неправда. Это лишь подтверждает, что были приняты необходимые меры предосторожности. Теперь ничего страшного случиться не может.

— Вовсе нет. Именно сейчас шансов, что башня рухнет, больше, чем раньше. По прошествии веков эта конструкция постепенно обрела некое равновесие. А сейчас со всеми этими ободьями и прочими фокусами башню лишили даже ее собственной относительной устойчивости. Именно сейчас она и может рухнуть. В любую минуту.

— У меня нет слов. Ты правда не хочешь подняться на башню? Мы добрались до Пизы, и ты не поднимешься со мной наверх?

— Это совершенно неоправданный риск.

— Все в этой жизни неоправданный риск: летать на самолете, ездить на машине, курить. Даже в собственном доме ты не защищен. Например, соседка с нижнего этажа может плохо закрыть газ, а кто-то чиркнет спичкой, и все здание взлетит на воздух.

— Уж если ты пристанешь, то не отстанешь ни за что.

— Я все равно пойду. Если хочешь, можешь подождать меня здесь.

Дует яростный ветер. Конец платка, который завязан на шее женщины, облепляет ей лицо. Она отбрасывает ткань рукой и смотрит на мужа, поджав губы. Тот понимает, что его отказ станет первой трещиной в той стене, которую они вместе строили годами. Муж готов на все, лишь бы только уберечь стену от трещин, и потому соглашается.

— Ладно, пошли, — говорит он.

Женщина улыбается и обнимает его за талию; они идут к башне и начинают подниматься вверх. Ей не хватает времени даже на то, чтобы оценить это доказательство его любви.

Здравомыслие

Каждый раз, когда здравомыслящая женщина ложится в постель с новым любовником, она сообщает своему постоянному поклоннику, что поступила так вовсе не из-за внезапного приступа похоти, а потому что влюбилась в этого человека. И дело совсем не в том, что она чувствует себя виноватой (женщина и ее постоянный кавалер с самого начала заключили совершенно определенный договор, предполагающий некоторую гибкость отношений в этой области); просто ей кажется, что ее совесть остается незапятнанной, если, ложась в постель с кем-нибудь, она делает это из любви. А вот когда ее хахаль заводит роман на стороне, женщина считает, что им движет только похоть, и это ее раздражает. И не считайте, пожалуйста, ее ревнивицей. Вовсе нет. Она вообще не ревнива. Просто-напросто ей неприятно, что ее поклонник настолько вульгарен и его так увлекает плотская страсть. А вот он-то как раз ревнует ее, когда узнает, что она переспала с очередным любовником. Но эту ревность можно понять: она ведь влюбляется в этих мужчин. А когда человек, с которым ты заключил договор о совместной жизни (каким бы гибким он ни был), увлекается кем-нибудь еще, то ревность вполне уместна.

Каким критериям следует женщина, чтобы прийти к выводу о том, что ее походы на сторону являются следствием любви, а его — следствием простой развратности? По словам ее поклонника, эти критерии очень просты: она сама судит о себе (а потому может оправдать все на свете), а он для нее — не только другой человек, но к тому же еще и мужчина — со всеми вытекающими из этого факта историческими последствиями. Женщина никогда с ним не соглашается, хотя многолетний опыт подсказывает ей, что, действительно, по большому счету мужчины и женщины ведут себя по-разному. Она не говорит об этом вслух: несмотря на то что это утверждение с каждым годом получает все новые подтверждения, оно представляет собой лишь общее правило. А из правил всегда бывают исключения, хотя никогда раньше расхожее выражение «все мужики одинаковы», несмотря на всю его избитость (от которой становится тошно), не казалось ей таким верным, по крайней мере частично. Может быть, не все поголовно, но огромное большинство мужчин действительно одинаковы. Здравомыслящая женщина говорит со знанием дела: она влюблялась множество раз, и все ее партнеры, все без исключения, — как бы некоторые из них ни старались приукрасить свои тайные намерения — заводили с ней роман, движимые исключительно своей развратностью. А она уступает перед их похотью, потому что (надо в этом признаться) с самого раннего детства была ужасно влюбчивой. Любовь опьяняет ее до такой степени, что, стоит только какому-нибудь мужчине положить ей руку на плечо, или поцеловать ей мочку уха, или погладить ее бедра, слово «нет» застревает у нее во рту; и как бы ей ни хотелось ответить ему отказом, она неизменно отвечает «да».

Предопределенность

Однажды вечером роковая женщина и неотразимый мужчина встречаются в кафе, стены которого покрыты скучной коричневатой краской. Они смотрят друг другу в глаза, зная, что больше им не суждено увидеться. Оба вот уже несколько недель ощущают непрочность нити, которая связывала их последние три года. Благодаря ее существованию они звонили друг другу по нескольку раз на дню, жили только друг другом, и это безумие так увлекало их, что даже вечера воскресений не были скучны. А сейчас эта нить вот-вот лопнет. Настало время поставить под сомнение их взаимную любовь и, следовательно, покончить с этой историей.