Самый обычный день. 86 рассказов - [28]

Он представил себе всю ярость Ю., ее раскрытый в напряжении рот, ее глаза, которые пристально смотрят ему в лицо, словно она его не узнает, словно первый раз в жизни видит это пресмыкающееся, которое тихонько кашляет перед ней. Ему захотелось отвести глаза от этого взгляда, который обжигал его кожу. Никаких других ее реакций представить себе он пока не мог: потом ему виделся только фонтан, из которого били бешеные струи различных возможностей. С. знал, что теперь уже никогда ему не дадут половинку конфеты, не будет джема по утрам в воскресенье, вечерних прогулок, поцелуев в лифте, смеха на ипподроме, двух билетов в кино, спрятанных иногда под шляпой, а иногда под салфеткой. Начиналось время утренних заморозков, резкого звона будильника, пустых вечеров, когда лев мечется по своей ставшей слишком просторной клетке, монах запирается в свою келью, а на пыльное чучело птицы набрасывается моль.

Хотя, конечно, со временем иней растечется водой и начнется футбол по четвергам, карточные баталии по субботам, банки из-под пива под кроватью, ноги на столе, завтрак с шампанским перед тем, как отправиться спать. И не только это: навсегда уйдут в прошлое визиты сморщенных родственников и друзей-умников, которые стряхивают пепел на паркет во время званых ужинов. Не будет больше чулок на диване, бестактных советов, волос в раковине умывальника, непомерных требований. Некоторое время С. ходил взад и вперед по квартире, пока голова у него не пошла кругом; его тошнило, но одновременно хотелось есть. Он умылся, расставил книги на полке и занялся регулировкой скорости проигрывателя.

И в это самое время он услышал шаги Ю.: она торопливо поднималась по лестнице, вставляла ключ в замочную скважину и открывала дверь. Как дети, которые, желая спрятаться, закрывают глаза ладошками, С. не стал смотреть в ее сторону, он услышал, как Ю. бросила пальто и шляпу на стул и сказала «привет». Ее взгляд не прожигал его насквозь и был гораздо слабее, чем он предполагал ранее. В замешательстве он поднял глаза и встретился с ней взглядом: Ю. нервничала и старалась укротить сильно бьющееся сердце. С. растерялся: он предусмотрел все ловушки, в которые мог попасться, но никак не предвидел этого неожиданного перемирия. Было совершенно ясно, что ни тот ни другой не хотели заводить разговора о случившемся, потому что оба чувствовали себя одинаково растерянными. С. понял, что, даже не начавшись, уже кончилась игра в покер и не будет ног на столе, футбола по четвергам, банок из-под пива под кроватью и завтраков с шампанским перед тем, как отправиться спать. Конечно, теперь возвратятся половинки конфет, джем по утрам в воскресенье, два билета в кино, спрятанные под шляпой. Но также, правда, и волосы в раковине умывальника, чулки на диване, бестактные советы, визиты сморщенных родственников и друзей-умников, которые стряхивают пепел на паркет во время званых ужинов, непомерные требования и нередко рука, сжимающая нож. Он поднялся (и ему стало совершенно очевидно, что все те мысли, которые промелькнули в его голове, одновременно пронеслись в ее мозгу); их щеки соединились, они поздоровались еще раз и поцеловались, сжимая друг друга в яростных объятиях.

Звонки

Утро было пресным, как вареное яйцо. На теннисном корте все шло как всегда: например, подача оказалась слишком длинной (или короткой, или точной) и Начо (как это с ним часто случалось) потерял мяч, который отскочил от стены (или от металлической сетки, или от дерева) и долго катился по земле, пока не остановился возле пустого складного стула. Скажем (чтобы не предаваться слишком долгим рассуждениям), что благодаря этому мячу Энрик выиграл подачу, сет и всю партию в целом. Все это несущественные детали: он почти всегда выигрывал.

Потом он принял душ и оделся. Начо предложил ему пообедать вместе, но Энрик отказался: он договорился встретиться с Пепой. Недавние противники решили созвониться попозже и пойти ужинать.

Пепа опоздала и стала просить прощения прямо в дверях ресторана. Кроме того, она уже пообедала: съела бутерброд с приятелями из университета, о чем чрезвычайно сожалела. Энрик подумал, что один бутерброд — это не обед. Пепа сказала, что выпьет вина с ним за компанию. Официант принял заказ. Она улыбалась. Энрик рассказал, что купил дом на Менорке (чтобы проводить там выходные) и решил пройти курс пилотирования небольших самолетов, чтобы упростить вопрос с транспортом. Пепа предложила пойти в кино.

Через два часа они вышли из кинотеатра, пошли к Энрику домой и легли в постель. В восемь часов, когда они дремали, позвонил телефон. Это был Начо, страшно сердитый: он два раза подряд ошибся номером и оба раза попал в одну и ту же квартиру. Приятели договорились поужинать вместе. Пепа все никак не могла проснуться. Энрик стал покусывать ее бедра.

— Пойдем вместе в душ?

Когда они уже начали намыливаться, телефон зазвонил снова. Энрик пошел взять трубку, оставляя мокрые следы на кафеле; его член возвышался над мыльной пеной. Пепа дотронулась до своего соска и скорчила ему гримасу.

— Слушаю.

Ответом была тишина, но на другом конце провода кто-то почти беззвучно дышал.