Самый лучший фамилиар - [9]

— Как душу?

— Существуют запретные искусства, — Лира стала очень серьезной. — Они названы так потому, что манипулируют душами живых существ. Наш мир, Джаспер, это большой котел, в котором в вечном круговороте пляшут души. В Солнце и Лунах людям дано две жизни, после чего душа уходит куда-то еще. Куда — кто знает? Может, этот крестьянин переродится галгарой, а тот воин — моннгу, аристократ переродится духом камня или же растением. А запретные искусства требуют в качестве топлива эту душу. Не знаю, насколько это правда, но есть слухи, что многие червивые за долголетие и высокую Мощь отдают свои души хозяевам Дна. И у этого домена каждое третье искусство — запретное, это совершенно точно тебе говорю. Поэтому червивые запрещены.

— Подожди. Как можно запретить человека? Или есть обряд?

— Есть. Лишают силы напрочь.

Жутко.

— Смены домена не предусмотрено?

— Нет.

— Но червивые все равно есть?

— Конечно, — пожала плечами Лира. В принципе, логичный ответ на крайне глупый вопрос. — Правда, во всех Драконьих державах они запрещены. Насколько я знаю, у червивых есть свое представительство в Нараллии, но там на каждого червивого приходится два надсмотрщика.

А касательно Призрака… Один червивый лет эдак пятьдесят назад похитил несколько десятков людей и проводил над ними эксперименты. Результатом стало девятнадцать поместий, которыми полностью заведовали видоизмененные, изуродованные призраки. Червивого ликвидировали, а поместья остались. Король отдал их отличившимся волшебникам и ведьмам. Правда, после инцидента с поместьем Призрак Игл каждое поместье было обработано Братством, и все управляющие этих поместий лишились способности выходить за пределы своего дома.

— Очень печальная история. — мне стало жалко Призрака.

— Одна из многих, если речь идет о червивых. Согласна, Призрак выглядит несколько жутковато, но она очень добрая и отзывчивая. Главное, пчел ее не трогать. Готовит лучше, чем я. Хоть и редко. К слову, насчет готовки, есть не хочешь?

Еще как хочу, блин. Прежде, чем я успел ответить, живот разразился урчанием. Лира хихикнула, отложила чашку и книгу (которую, к слову, не открывала), и мы пошли на кухню. Там из холодильного шкафа она достала кусок промерзшей ветчины.

Положив кусок на фаянсовую тарелку, Лира снова достала из кармана листочек какой-то травы и растерла его в труху.

— Духи! Хочу, чтобы эта ветчина согрелась до температуры человеческого тела!

Никаких спецэффектов не было, и Мощь через меня не полилась. Но Лира улыбнулась мне и показала мне тарелку с мягкой, теплой ветчиной, которую так удобно резать.

Я сразу же получил солидный кусок — Лира передала мне его в зубы, за что я ей был очень благодарен. Ветчину я съел прямо там. Вкусная, хоть и подозрительно теплая. Девушка смастерила себе простенький сэндвич, и мы снова пошли обратно в гостиную.

Как только мы заняли свои места, Лира снова заговорила.

— Джаспер. Я получила какое-никакое воспитание, и должна спросить. Ты согласен помогать мне с моей работой? Просто… Решение завести фамилиара было не спонтанным. У меня не очень хорошо с пропускаемым объемом Мощи и плоховато со спонтанными формулировками, и если второе могу решить только я, то первое…

— Ты же говорила, что это тренируется.

Девушка отвела взгляд.

— Ну, да, но это тяжело и больно. Ты ведь заметил, что в пропускании Мощи ничего приятного нет. Чем больше объем, тем хуже ощущения. А я… ну… боюсь боли.

— Ну, плохого в этом ничего нет, — вполне логично, что девушки должны чего-то бояться. Но этот факт порождает один вопрос… — А как ты вообще работаешь?

— Я же ведьма. Мы, конечно, бываем разными, но обычно меня вызывают ради договоров с духами или бытовых проклятий. Ведьмы, как я сказала, могут менять правила, по которым живет этот мир, и это немного роднит нас с духами. Я сама-то травами увлекаюсь, но сад в поместье надо самой поднимать. Пока только мята и растет, все остальное из запасов академии выписываю.

— У тебя практика? Или как это проходит?

— Я закончила академию со шляпой, — с гордостью произнесла Лира, — Это не каждому удается. Но, тем не менее, меня приписали в Асмин, к бабушке. Тут я буду работать пять лет, как и все. Дальше я свободная ведьма. В принципе, я могу и так открепиться от места, если получу Черный сертификат, но я не боевая ведьма.

— Половину не понял, — пожал я плечами. Лира тихо прыснула с моего жеста. — Ну, ладно, помогу, если ты мне поможешь.

— А что ты хочешь?

— Домой вернуться, — тряхнул я головой, — Здесь все слишком странное для меня. Мой мир простой и обыденный.

— А ты знаешь, как это сделать?

— Хотел у тебя поинтересоваться, — признался я.

— Ну, я-то точно не знаю. Может, знает бабушка или кто-то из ее знакомых. Она знаменитость, одна из самых известных боевых ведьм. Класс «Смертное поле», представь! Вот только… — на ее лицо набежала туча.

— Что «только»?

— С моей бабушкой что-то не так…

Последовало долгое разъяснение. Диалог (по большей части монолог, конечно…) занял больше получаса, в результате которого я выяснил вот что.

Все ведьмы вместе с волшебниками обучаются в особых академиях. И если для волшебников есть много факультетов, включая страшно звучащий, цитата, «матемагический» факультет, то для ведьм он был только один — факультет ведьмовства. Молодые ведьмочки (только девушки, естественно) после выпуска, подчиняясь приказам канцелярии, в различные места, где требуются штатные ведьмы.