Самый лучший демон. Заплатить за счастье - [13]
— Я тут «смею быть», как ты изящно выразился, потому что вот эта мистрис полночи вытаскивала Адина из Тьмы. Куда ты его так любезно отправил.
Говорил демон безукоризненно вежливо. Но вот тон был таким, что даже ни в чем неповинной Архе стало неуютно. Да и сам рогатый, откинувшийся на спинку стула и сложивший руки на груди, выглядел не слишком дружелюбно. А уж этот взгляд исподлобья… Ведунье подумалось, что она бы меньше всего хотела заработать такой взгляд. Все-таки, молва не врала. Хаш-эд в гневе — это страшно. Как-то сразу верится, что он перворожденное дитя Тьмы.
Но блондинчик пребывал в такой ажитации, что, кажется, ничего не замечал. Он как попугайчик, колотящийся о прутья клетки, пытался взять штурмом препятствие в виде отставленной в сторону руки. У него не получалось. Видимо, Тхия оказался крепче дверного засова.
— Ты — мерзкий разлучник! — голосило при этом разноцветное чудо. — Ты разрушаешь все, до чего дотронутся твои грязные лапы! Даже самое прекрасное и чистое, что может существовать в этом мире, для тебя не свято!
Не смотря на всхлипы и подвывания, говорить он начал связно. Только как-то не слишком естественно. Видимо, все же, текст драмы был заготовлен заранее. Хотя, может, при дворе все так выражались?
— Прекрати истерику, — мрачно посоветовал ему Дан.
— А то что? Что? Ты меня тоже прирежешь? — взвилось существо.
— Вообще-то, нож в него ты воткнул, а не я.
— Ах, да что это меняет?! Ты разбиваешь сердца, а это больнее! Ты, мерзкий, похотливый, лишенный морали…
— Так. Все.
«Все!» — пронеслось и у Архи в голове. Терпение, видимо, у демона закончилось. Ведунья была не в курсе, сколько выдержки Тьма хаш-эду при рождении отмерила, но блондин явно вычерпал ее до донышка.
— Дан… — окликнул рогатого Тхия, который явно мыслил в одном с лекаркой направлении.
И мысли эти крутились вокруг вопроса: «Куда труп девать будем?».
— Я Дан, — согласился рогатый, вставая. И оказываясь едва ли не вдвое выше страдальца. — Я абсолютно точно Дан.
— Тебе не разлучить истинно любящих! — истерично взвизгнул блондин.
Но в этом он явно ошибался. Демон сграбастал попугайчика за фиолетовый воротник. С чувством тряхнул, брезгливо фыркнув, словно кот, ступивший в лужу. И на вытянутой руке понес чудо за дверь. Блондин дергался, как марионетка, но молчал. Видимо, произносить речи сквозь рыдания легче, чем вися в воздухе.
На лестнице что-то загрохотало. Арха опасливо отошла от двери, невольно поджимая уши.
— Простите, мистрис, — Тхия устало сжал пальцами переносицу. — Нам стоило оградить вас от подобных сцен, но Иссур несколько… своеобразен. А Адин к нему искренне привязался. Поэтому мы не вмешивались. Но вчера Иссур все границы перешел. Приревновал к Дану — и вот…
Он развел руками, словно показывая, что именно «вот». Ведунья открыла рот — и медленно его закрыла, как-то косо, растерянно пожав плечами. Даже мысленно она могла выдать только невразумительные междометия. В слух же сказать что-то, хотя бы из вежливости, не получалось вовсе. Ханжой она себя не считала, но… Таких страстей конец бывает страшен.
— М-да, — выдала лекарка свой вердикт, неуверенно улыбаясь.
— Я не с ними, — рыжий даже ладони вперед выставил, как будто отгораживаясь от всего.
— Собственно, мне как-то… В общем… да.
В дверях появился мрачный, как сама мрачность рогатый, брезгливо отряхивая ладонь о ладонь, словно он успел на лестнице чем-то измазаться. На ведунью он только глянул искоса. Но Арха, готовая искренне пожелать счастливой паре совета да любви, пожеланием подавилась. Своего пациента ей было от всего сердца жаль. Уж лучше попугайчик, чем этот надменный тип.
Но переживать за чужие судьбы у нее времени не оставалось. Мадам Шор не признавала опозданий. И единственным весомым оправданием для такого проступка могла служить только смерть. Естественно, самого опоздавшего, а не кого-то там из родственников или близких.
Да к тому же, уйти, не оставив ценные указания, лекарка не могла. Пришлось потратить немало времени, заставляя демонов вызубрить порядок их действий в отношении больного: не кормить, не поить, не теребить. Вот это дать. Вот это дать, если хуже будет. Вот это не давать, но дать, если начнет от боли загибаться.
Поэтому собираться самой пришлось в жуткой спешке. Бросать пациента на гвардейцев Архе было, конечно, боязно. У них особые представления о том, как раненых выхаживать надо. Но и остаться она не могла. Кошелек, небрежно брошенный на полку, ведунья так и не успела исследовать. Но вряд ли ей заплатили столько, чтобы хватило до конца жизни.
По дороге пришлось еще и к хозяйке дома забежать, сунуть ей внеплановую порцию растираний от радикулита и пару золотых. А, заодно, предупредить, что в ее комнате больной остался. Обычный такой больной. С простудой. Ивтор, ага. А еще к нему будут захаживать друзья. Ифовет там, арифед. Шавер, хаш-эд еще. Ну, да, обычный такой хаш-эд, с рогами.
Вот после того, как Арха эти рога изобразила, бесса и грохнулась на стул, едва не развалившийся под ее объемным задом. Рухнула она, хватая ртом воздух, а рукой — необъятную грудь. За ее здоровье ведунья не опасалась. Насколько лекарка помнила анатомию, у бесов сердце находилось тоже слева, а хваталась мистрис Затра за правую грудь.
Что делать несчастной беззащитной феечке, если старшие сестры умерли накануне свадьбы, а у неё венчание на носу и сердечко побаливает? Конечно, обратиться в детективное агентство «След». Ведь только настоящие профессионалы могут разобраться в этой запутанной истории. Что делать теге, когда её парень заигрывает с клиенткой? Естественно, закрутить роман с женихом заказчицы. Что делать медику, которого никто не любит? Поучаствовать в боях на выживание! И что делать им всем с заваренной кашей? Расхлёбывать.
Кто сказал, что сказки о прекрасных принцессах и благородных принцах должны заканчиваться свадьбой? Белокурую Лореллу считают красивейшей женщиной империи, а Дарина прозвали Великолепным не за красивые глаза. Вернее, не только за них. Она — дочь императора, он — наследник трона. И в этот счастливейший для всех живых день их обручили сами небеса. За мной, дружок! Нас ждёт романтическая сказка о двух влюблённых сердцах… А может быть и нет.
Их нет. Он упорно ищет «свою» пулю, она просто существует. И для того чтобы научиться жить и найти в себе силы отпустить призраков, им нужно быть рядом. Это сложно — гораздо сложнее, чем может показаться. Но жизнь того стоит. Поверьте, они точно знают.
Говорят, будто любовь способна всё победить, только быт ей неподвластен. Но ведь после помолвки и начинаются серые скучные будни. И тут уже не до страстей — суженного бы с работы дождаться и не устроить ему скандала. Да и враги не дремлют и без того нелёгкую жизнь осложняя. Впрочем, может, и не происки недругов это вовсе, а любимый на сторону гульнул? Самое разумное — это взять паузу и, например, познакомиться с собственной бабушкой.
Война не синоним страха, крови и боли. Это просто другая жизнь. Но и в ней есть место дружбе, верности, рождению детей. И любви, конечно же, любви. Ну а кто-то может раскрыть в себе новые таланты и, например, стать пророком. Но, главное, только пройдя через огонь, можно избавиться от всего лишнего и наносного. Поняв, наконец, что действительно важно, а чем можно и пожертвовать.
Любимый бросил? Сильные женщины всегда одиноки. Сокурсники не приняли? Зато ректором стал твой приятель. Нет в жизни счастья? Так устрой личную жизнь подруги. Только помни, что девичьи посиделки до добра не доводят! Забыла? Тогда сама разбирайся с воительницами, жаждущими завоевать руку прекрасного принца. А, может, в суматохе вспомнишь, что любовь важнее гордыни и сможешь объяснить эту истину Ему. Или это сделает Тьма.
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.