Самый хищный милый друг - [5]

— А я развелась! — бодро сообщила я, чтобы увести разговор от опасной темы.

— Ты?! Развелась?! Со своим сладким херувимом?!

— Да, именно так! — Сразу подумала, что в последнем слове бывший муж заслуживает только первых трех букв.

Целых десять минут Лариса мучила меня расспросами о неудачном браке. Конечно, все ждут подробностей. Но я знала, что отвечать. Сказала Ларисе, что осталась ни с чем, все мое приданое после четырех лет брака — два чемодана одежды, живу на съемной крошечной квартирке, еле свожу концы с концами, езжу на маршрутке.

Такое объяснение всех устраивало. Во-первых, становилось понятно, что Вадим — жуткий скупердяй, от которого невозможно было не сбежать. Во-вторых, я превратилась из богатенькой девочки в несчастную нищенку. А многие люди испытывают приятное покалывание в груди, узнав, что кто-то свалился с высокого постамента.

— А как твои дела с директором «Импульса»? Надеюсь, с Кириллом Андреевичем, ты тоже поругалась? — алчно поинтересовалась Лариса.

Когда же она от меня отстанет? Приставила хоботок, как комар, и качает информацию, ненасытная! Но отбрить я ее не могла, так как подруга устроила мне собеседование в «Инглише». Безрезультатное! Но Лариса же не виновата.

— А вот с Кириллом Андреевичем все прекрасно, — я улыбнулась. — Скоро летим во Францию.

Летим обязательно! Мсье Массон все настойчивее приглашает в гости. Подозреваю, он без ума от своего российского партнера. Кристиан и Кирилл Андреевич так друг другу нравятся, что готовы обниматься — им мешает только расстояние в четыре с половиной тысячи километров. Мсье Массон уже и письма начинает так: Mon cher Kirusha! (мой дорогой Кирюша) и подписывается: Christianchik (Кристианчик).

Вон как далеко они зашли! А ведь их сотрудничество начиналось не очень-то удачно.

Да, умеет директор «Импульса» расположить к себе людей и делает это мастерски. Даже удивительно, как ему удается, ведь его физиономию очаровательной никак не назовешь…

Нет, зря я так. Он очень милый.

— Везет тебе! — ревниво вздохнула Лариса. — А я не теряла надежды.

— Да ты еще три месяца из дома не выйдешь!

— Это да. Я теперь инвалид. Удачно на коньках покаталась, ничего не скажешь!

— Бедняжка!

…Сразу из офиса «Инглиша» я направилась в сторону бизнес-центра. Приближаясь к сверкающему параллелепипеду из черно-синего стекла, окутанному белым маревом тумана, я вспомнила, как впервые встретила здесь Кирилла Андреевича и метко приложила его коленом. Тогда я испытывала злость, а сейчас мне стало жаль директора. Бедный! И как он в тот момент меня не прибил?

А с огромной парковки перед бизнес-центром выезжал… лимузин моей свекрови! Я шарахнулась в сторону, понимая, что прятаться поздно — меня, конечно же, засекли. Надеюсь, Ирина Анатольевна не захочет со мной общаться?

Она захотела.

Блестящий черный крокодил с номерами областного правительства замер у бордюра, дверь приоткрылась, моя роскошная свекровь — уже бывшая! — вышла из автомобиля. Видимо, понимала, что добровольно я в ее машину не сяду.

— Здравствуй, Катя, — процедила она, осматривая меня с ног до головы ледяным взором. Ее глаза сверкали, как топазы. Нежно-голубое пальто, перехваченное поясом, подчеркивало их цвет.

Какая же она красавица! А Вадим — ее копия.

— Здравствуйте, Ирина Анатольевна, — буркнула я. — Меня уволили. Бегаю по собеседованиям, ищу другую работу. Спасибо вам.

— Катя, а чем ты недовольна? Ты поступила по-свински с моим сыном. И со мной тоже. Хотела, чтобы я спустила это на тормозах? Нет. Вот теперь бегай и ищи, — красивые, четко очерченные губы дрогнули в презрительной усмешке.

— Вы жестоко со мной расправились… Я любила «Аванту». А теперь оказалась на улице.

— Жестоко? — свекровь рассмеялась смехом злой волшебницы. — Катя, не смеши, пожалуйста! Это так, изящная виньетка. Считай, что я вообще ничего тебе не сделала.

— Хорошо, — я отвернулась, чтобы свекровь не заметила, как на глаза навернулись слезы.

Стоп. Я не плакса. Я сильная и гордая личность.

Э-э… Нет, все-таки, плакса.

— Ладно, — пробормотала я, моргая. — Все равно не могу вас ненавидеть, хотя вы лишили меня любимой работы. Вы очень многое сделали для моей семьи. Если бы не вы, Олег остался бы инвалидом, сидел бы сейчас в инвалидной коляске. А так — уже бегает… Вы отправили меня на стажировку во Францию, я об этом мечтала… И когда… когда умер папа, вы тоже все взяли на себя… Полностью все организовали… Оплатили похороны, — я всхлипнула. — Спасибо.

Ирина Анатольевна смотрела на меня как-то странно, я не понимала, что выражает ее взгляд. Сожаление? Досаду?

— Уж о похоронах могла бы не напоминать. Это не тот случай, когда надо благодарить. У вас стряслось горе, я не могла не помочь. И знаешь, Катя… Я тоже была твоей семьей… Но ты все испортила.

Она села обратно в машину, и через пару минут лимузин, покрытый алмазной россыпью растаявших снежинок, исчез за поворотом.

* * *

Я была так взбудоражена неожиданной встречей с Ириной Анатольевной, что на десятый этаж бизнес-центра помчалась по лестнице, пренебрегая лифтом. Эмоции плескались внутри, как обжигающий коктейль.

Свекровь, увидев меня на улице, конечно же, не обрадовалась. Но зато главбух «Импульса» засияла от удовольствия и заворковала, едва я появилась в офисе компании.