Подзаправившись, Дым уселся ближе к костру и, чтобы просохнуть, стал поворачиваться то одним, то другим боком, а когда просох, начал клевать носом. «Как бы он не свалился в костер», — подумал я и, присев рядом, ухватил его за ошейник на всякий случай.
Одежда и спальник просохли только в полночь, но не успел я одеться, как со стороны низины показались… привидения.
Я знаю, что некоторые одинокие и странные люди с удовольствием общаются с привидениями, даже вызывают их и разговаривают с ними, как с друзьями. Но у меня, признаюсь, нет никакого желания встречаться с призраками.
А они уже подкрадывались к нашему прибежищу: прячась за кустарником, подползали, окружая нас со всех сторон. Вскоре своими белыми одеяниями они уже обволакивали и палатку, и байдарку. Я отчетливо слышал шорохи, шелест, вздохи. Привидений было невероятное количество — целая толпа. Похоже, та низина по количеству выходцев с того света занимала первое место в мире.
Но Дым почему-то продолжал безмятежно дремать. Он, имеющий редкий слух и чутье, совершенно не реагировал на опасность, спокойно посапывал, закрыв глаза. Только когда привидения стали вести себя развязно — устроили танцы вокруг костра, и холодные вихри чуть не опрокинули нас, Дым проснулся, но вдруг, зевая, побрел в палатку. Казалось, все происходящее его ни капли не интересует. Прихватив спальник, я поспешил за ним.
Весь остаток ночи я не мог заснуть. Да и разве уснешь, если по палатке то и дело шлепают и барабанят, а тебя пинают через брезент? Если в просвет под тентом-козырьком тянутся длиннющие руки, которые — кто знает! — могут и задушить! Только с рассветом все эти измывательства прекратились.
Я выглянул из палатки — спасаясь от солнца, привидения бежали в низину, прямо на ходу превращаясь в плотный и белый, как кефир, туман.
Я перевел дух, но как оказалось, рановато. В тумане появились… черти! Множество рогатых чертей (я насчитал с батальон!) приближалось к нам — над пеленой тумана виднелись одни рога, но ясно различалось хлюпанье и чавканье копыт по трясине, фырканье и хрипы.
На этот раз я не ошибся. Приближение нечистой силы уловил и Дым. Приподнявшись, он тряхнул ушами, как бы сбрасывая сон, и насторожился. И тут же стремглав выскочил из палатки, принял бойцовскую позицию и залаял. Я тоже вылез наружу.
Войско подошло совсем близко. Уже было видно, что рядом с чертями семенят чертенята, тоже с рогами, только маленькими. Некоторые из чертей издавали трубные звуки и гремели колокольчиками — настраивались на сражение с нами. Они шли клином; впереди — главарь, и явно самый беспощадный, он так и выпрыгивал из тумана, показывая огромные кривые рога.
Схватив толстенную корягу, я встал рядом с Дымом и приготовился к смертельной битве.
А Дым уже так и рвался в бой — вздыбил шерсть на загривке, хвост держал трубой, нетерпеливо копал лапой землю и устрашающе рычал — я еле сдерживал его за ошейник.
Но внезапно, поднимаясь к нам на возвышение, черти один за другим стали превращаться… в коров! А чертенята — в коз и овец! Пережевывая жвачку и искоса посматривая на нас, стадо прошествовало к реке. Некоторые животные вообще не проявили к нам ровным счетом никакого интереса. Только одна корова задержалась около кострища, губами подобрала алюминиевую ложку, игриво подкинула ее и, взбрыкнув, побежала догонять подружек.
Замыкали стадо светлобородый пастух и низкорослая собака, вся в комьях грязи и колючках репейника. Подгоняя животных, пастух размахивал руками, как дирижер перед оркестром, а собака, заметив Дыма, поджала хвост и отошла в сторону.
— Сонька, иди сюда! Не трусь! — сказал пастух и, обращаясь ко мне, поздоровался: — Доброе утречко! Чтой-то не лучшее местечко вы выбрали? Здесь и подход к реке никудышный, все коровки мои вытоптали.
— Вынужденные условия. У нас лодка дала течь, — хмыкнул я, отпуская Дыма.
Он сразу подбежал к Соньке, обнюхал ее, а она завалилась на спину — изобразила позу подчинения.
— Эх вы, горемыки, — пощипывая бороду, пастух остановился около байдарки. — Есть чем лодочку подклеить? А то можно голосовать на реке. Здесь полно туристов плывет, у кого-нибудь клей найдется.
— У нас есть и клей, и резина. Но кое-что надо подкупить. Ниже по течению деревня есть?
— Вначале будет озеро, а потом и деревушки пойдут. Родионово, Поддубье, — пастух махнул в сторону восходящего солнца и попрощался с напутствием: — Ну, Бог вам в помощь!
Окликнув Соньку, он зашагал вслед за стадом.
Глава восемнадцатая
РЕКОРДСМЕНЫ СКОРОСТИ, РОБИНЗОНЫ И ДРУГИЕ ЛЮБИТЕЛИ ОТДЫХА НА ВОДЕ
Пока я зашкуривал и заклеивал байдарку, а Дым счищал грязь с наших вещей (и прежде всего с жилетки), солнце уже поднялось достаточно высоко и вновь стало жарко.
— Дым, ты молодец. Все привел в порядок, — похвалил я своего трудолюбивого друга. — Но давай позавтракаем попозже, когда найдем подходящее место. Завтракать среди коровьих лепешек недостойно настоящих путешественников. Так что, вперед, дружище!
Дым не стал возражать. Мы погрузились и заскользили вниз по реке.
Река стала спокойней и вскоре, разлившись на два рукава, влилась в озеро, еще более просторное, чем первое. И красотой оно ему не уступало. Оно не было таким прозрачным, и его не огораживали ивы, зато на нем было несколько островов с березами и соснами, а под деревьями виднелись разноцветные палатки туристов. Издали острова напоминали флотилию кораблей под зелеными парусами. Впрочем, мы этими красотами не любовались; Дым хотел есть, а я после бессонной ночи был вдрызг разбитым, будто и вправду дрался с нечистой силой.
