Самый дождливый октябрь - [37]

Я не сдержала улыбки. Гошка всегда, первым номером из всех подозреваемых, ставит уборщицу. Почему он упорно присваивает криминальные наклонности представительницам именно этой профессии, не знаю. Я, конечно, не так давно в частном сыске, но до сих пор, ни одна уборщица в наших делах не засветилась. Может, какая-то, особенно злая тетенька со шваброй сильно насолила моему напарнику в годы золотого детства? Впрочем, я с Гошей не спорю, тихо получаю удовольствие.

– С другой стороны, – Баринов взял со стола карандаш (я облегченно вздохнула) и покатал его между ладонями, – все, то же самое, могло идти из дома.

– Жена? – тут же, понимающе кивнул Гошка. – Да, она наверняка знала о диске. И с тем, чтобы открыть сейф, у нее проблемы не было.

– Дело не в том, знала она или нет, – возразила я. – Даже если Черникова стакнулась с конкурентами мужа, допустим, они пообещали ей за эскизы хорошие деньги…

– Возможно не в деньгах дело. – Возможно, ее шантажировали.

– Непринципиально. В любом случае, у себя-то дома, зачем ей этот экстрим с ограблением? Она всегда могла выбрать время и скопировать диск. А потом – оригинал в сейф, копию – заказчику, деньги в карман. Или компрометирующие документы. И никто бы ничего вообще не узнал, пока конкуренты свои игрушки не начали бы продавать.

– Логично, – карандаш медленно вращался в пальцах Баринова. – Но если диск тут ни причем? Если мадам Черникова имела в виду свои бриллианты, изумруды, что у нее там?

– Воровать у самой себя свои собственные украшения? – у Гошки был такой вид, словно он пробовал это предположение на вкус. И этот вкус ему не особенно нравился.

– У нее свой бизнес, независимый от мужа. А бизнес предполагает не только прибыли, но и издержки, о которых супруг может и не подозревать.

– У Черниковой художественный салон, а искусство – предмет тонкий, – поддержала я. – Она может находиться на грани разорения и денежки за изумруды, в такой ситуации, придутся весьма кстати.

– А диск – дымовая завеса? – оживился Гоша. – Мадам срочно понадобились деньги, у мужа она просить не может, или не хочет, это нам сейчас не важно. Она выбирает время, когда дома никого нет, уезжает с работы, спокойно заходит, открывает сейф, забирает изумруды и диск, после чего, так же спокойно уходит. Кстати, алиби на это время у нее нет. Черникова была на работе с девяти, потом уезжала на встречу, возвращалась, снова уезжала. При желании, могла выбрать пятнадцать минут, заскочить домой и провернуть дельце с ограблением. По-моему, все кругло получается.

– А вот и нет, – сварливо возразил шеф. – Не кругло. Если сейф ограбила жена Черникова, то при чем тут Валя-горничная?

– Валю она могла взять в сообщницы, чтобы та ее подстраховала, – энтузиазм Гошки улетучивался на глазах, он и сам понимал, что концы не вяжутся. – Хотя тогда, все равно непонятно, кто Валю убил. Разве что, опять Черникова.

– В квартире Валиной, не она была, – добавила я.

– В квартире ей вообще нечего было делать, – Гоша почесал в затылке. – Человек, которого ты спугнула, что-то искал, а Черниковой что искать?

– Именно так, – подтвердила я. – И я уверена, что в квартире Лобушевой на меня напала не она.

– Одним словом, пока переведем госпожу Черникову на последнее место в очереди подозреваемых, – закрыл тему шеф. – А вот Валя… Тут вопрос, скорее, в другом – на кого она работала? На себя или на конкурентов Черникова?

– Может, и то и другое? – предположила я. – В сейф она полезла для себя, за изумрудами. А диск прихватила заодно, просто потому, что слышала разговоры, какая это ценная вещь.

– И сразу созвонилась с конкурентами Черникова и предложила им купить эту ценную вещь, – насмешливо продолжил Гоша.

– Точно! – я не сразу поняла иронию напарника. Впрочем, тут же спохватилась: – Ой! Ничего не получается!

– Это ты, верно, заметила, не получается. И я могу не объяснять тебе, что Вале, найти людей заинтересованных в диске с эскизами, было довольно сложно?

– При том, что сам Черников их найти не сумел. Да, эту страницу ты можешь пропустить, я поняла, что глупости говорю.

– Осознание того, что говоришь глупости, – напарник хотел погладить меня по голове, но, едва он коснулся мой шишки, как я зашипела и отодвинулась. – Ох, извини! Забыл. Так вот, осознание собственной глупости, есть признак зарождающегося интеллекта.

– Спасибо Гоша. Ты умеешь подбодрить в нужную минуту. Но тогда самый логичный вариант – конкуренты Черникова вышли на Валю и сделали ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Очевидно, ей посулили хорошие деньги, раз она решила рискнуть. Ведь три года держалась. И наверняка, украшения Надежды Николаевны были не главным, что она раньше до изумрудов добраться не могла? Нет, я уверена, ей заплатили за диск, именно диск Валя должна была взять из сейфа. А все остальное – по желанию.

– И по желанию, Валя прихватила изумруды, – усмехнулся напарник.

– Думаю, да. Просто, не смогла устоять.

– Я ее понимаю.

– А потом, скорее всего, Валя пожадничала. Приехав в парк, на встречу с заказчиком, она решила поднять цену. Дескать, если вам так нужен этот диск, то платите больше. Вот только, не могу понять, почему ее убили. Стрешнев правильно говорил, разумнее было спрятать в надежном месте, пока диск не забрали. А теперь, где его искать?