Самый длинный век - [2]
Подобным образом наряжены и четверо детишек, крутящихся рядом. Старшему – лет семь, младший – только что пошел. Это видно по походке. Кстати, к этой четвёрке я причислил и себя, потому что нахожусь в этой же группе. Кто из нас мальчики, а кто девочки, непонятно. По крайней мере, причёски у всех одинаковые – две коротких косы, закрывающих уши. Впрочем, у нас с крохой на косы волос ещё не наросло, поэтому и причёски мы носим проще – два собранных по бокам головы пучка.
Естественно, важнейший вопрос, взволновавший Вашего покорного слугу – кто я? В смысле: мальчик или девочка?
Отвернулся, отошел за землянку и, приподняв переднюю часть одеяния, с облегчением понял – мальчик. А то, знаете, менять пол при том, что весь жизненный опыт связан с пребыванием в мужской ипостаси… как-то не хотелось бы. Для новизны ощущений с избытком достаточно и того, что никаких автомобилей, привёзших нашу компанию сюда, нигде не наблюдается. Утварь – стоящий на огне горшок – на редкость примитивна. Вообще никаких признаков металлических предметов не наблюдается. Одна из женщин помешивала варево обычной палкой. Кроме того, все – исключительно босые. К тому же, я совершенно не понял их речи и даже примерно не смог сообразить, в каком районе мира оказался – то есть ни одного знакомого слова, ни одной знакомой интонации не прозвучало. Хотя легко сообразил, что маму мою зовут Ыра". Или "Ырра" – уж очень раскатисто произносилось это короткое имя.
Народ явно тусовался при кухне, поджидая готовности завтрака, а я продолжил свои изыскания, проникнув в землянку через вход в склоне холма. Не вполне обычный треугольный проём, рядом с которым на откосе лежит крупная шкура, видимо, занавешивавшая его ночью. Толща стены укреплена ошкуренными древесными стволами. Нижние концы уходят в землю, а верхние обожжены и стянуты верёвками. Дальше – темнота, но не кромешная – впереди виден свет, падающий через отверстие в потолке на холодное кострище, обложенное камнями.
Столбы, подпирающие крышу, отделяют центральное пространство от пристенного, где лежат шкуры. На вбитых в эти колонны колышках и на привязанных к ним верёвками балках висят сумки, мешочки, веники… несколько горшков на полу, небольшая кучка камней и… вот он, каменный топор. Не насажен на топорище, а вставлен в расщеп и тщательно примотан.
Троглодиты, питекантропы, австралопитеки… дальше не помню, какие ещё виды древних людей раскапывали археологи. Вот, незадача! Теперь и я – один из них. Здравствуй, каменный век!
***
Потом был завтрак. Все стояли на коленях вокруг снятого с огня горшка и продолговатыми кусочками коры зачерпывали из котла густую еду. Кроме неравномерно разварившегося гороха в нём присутствовало и мясо в виде многочисленных волокон и даже небольших кусочков. Ели не торопясь. Я тоже. И даже неуверенно ходящий годовичок, также, как и я налопавшийся грудного молока, не отставал от остальных, хотя, чаще, чем в свой рот, он отправлял пищу маме за шиворот, отчего та щекотливо хихикала. Или ей было горячо? Кстати, с виду эта женщина старше остальных, ей явно больше двадцати.
Горшок выскребли до дна и, прихватив его с собой, всей толпой направились по широкой тропе влево, в обход плетня. Тут струился ручеёк. Небольшой, ладонью взрослого человека можно перекрыть. Все поскидывали свои халато-фартуки, и давай плескаться. Видимо, это тут в обычае, потому что несколько берестяных ковшиков висели рядом на плетне, словно здесь им самое место. В первую очередь помыли детвору – тут я и убедился, что вся мелочь – мальчишки. Ну и кто чей сын стало ясно. Обратил внимание на то, что причинные места своим чадам мамы моют весьма тщательно и целенаправленно. Да уж, чего-чего, а неожиданных моментов меня может поджидать немало.
Что же, на первый взгляд, не так уж неудачно я угодил. Кормят, моют… хотя, это ведь явно летнее время, думаю, зимой с гигиеной станет не столь безоблачно. В смысле – холодно. Ведь, судя по окружающей нас растительности, это средняя полоса, а не тропические джунгли.
Ну да, пока я радовался, настал иной период. Женщины небольшим бревном мяли пучки мясистой травы длиной больше метра, меня мобилизовали колотить палкой по такому, уже промятому пучку, чтобы из него повылетали ошмётки. Что любопытно, даже годовичок был трудоустроен – он то подносил что-нибудь, то оттаскивал. А старшие мальчики трудились вполне осмысленно – чесали пучки, раскладывая очёсы в одно место, а то что оставалось в длинной мягкой пряди – в другое. В общем, танцуют все. То есть, никто не остался без дела. И продолжалось это до полудня.
Зато потом, опять полным составом, наша группа отправилась в лес, где женщины, надев тканые рукавицы, рвали крапиву, а детвора таскала её к землянке. Кто сколько унесёт. В общем, к вечеру я изрядно проголодался, а уж как устал – передать не могу.
Описывать ужин не стану – он от завтрака ничем не отличался, даже омовение прошло в сходном ключе. Спать устроились в землянке, занавесив шкурой входной проём, но ни огня не разожгли, ни дежурного бодрствовать не оставили. Не опасливо тут живут. Спокойно и размеренно.
Что может сделать наш современник, оказавшись в начале решающей для существования России войны, там, гдё происходит это самое противостояние? Историю событий знает на уровне школьника. Навыков или профильного военного образования нет. Физически… нормальный средний уровень. Но имеется желание и некоторые соображения. Возможно, неправильные. Зато свои.
Попаданец в себя. В детские довоенные годы «переехало» из наших дней сознание опытного авиатора.
Наш современник, обычный автослесарь, попал из не слишком успешно строящей капитализм России в эпоху великих строек индустриализации, и совсем уж безоблачное существование ему не светит. Под неусыпным присмотром суровых партийных органов приходится занимать место в рядах строителей светлого будущего. И делать то, что велят. А велено было продолжать ковыряться в любимых моторах, трансмиссиях, подвесках и несущих кузовах – так что без малейших признаков внутреннего конфликта Иван Беспамятный продолжает совершенствовать средства передвижения высокой проходимости, которыми постепенно насыщались советские войска.
Есть такой старый анекдот: «Неужели вы не любите кошек? Наверное, вы просто не умеете их готовить!» Улыбнулись? А теперь ответьте на вопрос: «Неужели вы не любите инопланетных пришельцев?»На самом деле первое вторжение «чужих» было зафиксировано еще в 1977 году, но случилось это не в южноамериканских джунглях, а в Забайкалье, и напоролись «хищники» не на спецназ янки под командованием хиляка Шварценеггера, а на разведвзвод десантно-штурмовой бригады Советской Армии, который не боится ни бога, ни черта, ни «братьев по разуму», но еще не определился, как их лучше подавать: хорошо прожаренными или с кровью? Девиз ВДВ: «С неба — в бой!», а если надо, десантники готовы бить врага даже на небесах — вот только в ходе преследования удирающих «похитителей тел» выясняется, что явились они вовсе не из космоса.
Почему бы не прокатиться и заодно не показать дорогу симпатичной девушке по имени Агриппина? Однако поездочка оказалась намного длиннее и уж точно круче всего того, что могли бы придумать самые отвязные толкиенисты. Громыхнуло, полыхнуло, тряхнуло, и джип вдруг очутился в воде. То есть реально тонул. А когда пассажиры героически выбрались на берег, обнаружили степь да степь кругом и ни намека на присутствие братьев по разуму. Оставалось одно — как упомянутому в песне «отчаянному психу», попробовать остаться в живых на этом необитаемом острове с названием Земля.
Мишка – студент строительного вуза. Он подрабатывает на стройке. Его основной инструмент – совковая лопата! Красивая такая, отменно острая, угольно-черного цвета. Многофункциональная… Даже в дремучем лесу, в котором Мишка невесть как очутился и где полным-полно хищных зверей, с такой не пропадешь. А уж если проявишь недюжинную смекалку, да еще и задатки инженера, так вообще можно весьма неплохо устроиться. Короче, Робинзон Крузо по сравнению с «оператором совковой лопаты» отдыхает… Но как и всякому Робинзону, Мишке полагается Пятница.
Поставить на кон жизнь и потерять, чтобы оказаться в компьютерной игре и вновь проиграть. Не много ли поражений для обычного дня? В котором прокачанный зомби с колонией червей в голове стремится покинуть онлайн-игру и уничтожить реальный мир. А я не способен ему помешать. Как лягут карты Судьбы в последний момент? Что случится с мозгом школьника, если долго не спать? Кто пронзит грудь неудавшегося героя и в чем признается демон, прежде чем победить? Ответы таятся на сервере МОМ…
Добро пожаловать в новую эру. Здесь система правит пир, идет по головам, топчет и терзает несогласных. Каково жить, скрывая правду? Каково в новом мире иметь особую силу? Каково выживать, когда грани между свободой и спокойствием прописаны в законах, но лишь для избранных? Оливия знает. Она так жила и была верной системе. А если это не ее мир? Что будет, когда давно потерянное распахнет дверь в ее настоящее? Что, если предадут самые близкие? И что делать, когда окажется что ее мир не столь мал? Где-то там, за сетью порталов, интриги, перевороты и охотники, желающие получить особый дар.
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
На земле ежегодно бесследно исчезают тысячи человек. Они не становятся жертвой несчастных случаев, криминальных происшествий или стихийных бедствий. Они словно растворяются в воздухе при самых загадочных обстоятельствах. Что происходит с этими людьми? Содержит нецензурную брань.
Существует ли параллельная вселенная? А временные петли и аномалии? Мало кто об этом знает. Главный герой странным образом попадает туда! Куда? Читай сам и узнай! В оформлении обложки использована фотография с художественного редактора "Канва" по лицензии CC0.
В книге рассказывается о космонавте, который сбежал с Земли на МКС, но и там не нашел счастья. Отчаявшись, он бросил коллег, отправился в открытый космос и очутился в странном месте, не изведанном человеком. От чего он бежал, что хотел найти, что интересного встретил на незнакомом космическом объекте и чем закончилось его путешествие – обо всем этом в рассказе.
Живёт поживает доисторический мальчик. Ему всего одиннадцать лет, но он очень уважаемый человек, потому что говорит с духами, как считают все, кто с ним знаком. На самом деле - он атеист, просто немного морочит голову соплеменникам. Иначе невозможно объяснить, откуда он столько знает. А дело в том, что в двухлетнем возрасте в разум к нему вселился человек из двадцать первого века, повоевавший в Отечественную и изрядно поработавший. Только ни могучих заводов, ни длинных железных дорог он не построил - лишь керамическое производство наладил толковое в одной из мастерских, да обучил охотников штыковому бою, чтобы им ловчее было отбиваться от чужаков.