Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой - [17]
Я решаю остановиться в первой же попавшейся гостинице и, проснувшись рано утром, с изумлением наблюдаю, как мое дыхание облачком улетает ввысь, чтобы раствориться в ледяной прохладе комнаты.
Они выключили на ночь отопление!
Лишь на мгновение я высовываю руку из своего спального мешка, но тотчас прячу ее обратно в тепло. Лучше я повернусь на другой бок и снова закрою глаза – до тех пор, пока там, снаружи, немного не потеплеет. Когда я наконец просыпаюсь, то часы показывают почти полдень. До меня доходит, что никуда я сегодня уже не пойду. Самое лучшее, что я могу сделать, это поискать гостиницу получше и по дороге осмотреться в Динчжоу, и вот я бесцельно брожу по улицам и прихожу в итоге к выводу, что этот город с миллионом жителей можно сравнить скорее с Гаммельном, чем с Гамбургом: машины не носятся, домики низкие, атмосфера дружелюбная и сонная.
И тут я узрел Ее. Высокую, изящную, воздушную, светящуюся бежевым цветом пагоду в одиннадцать этажей до самого неба.
Она прекрасна. Но где же вход?
– What a pity, – слышу я голос за спиной, – the pagoda is closed!
Я удивленно оборачиваюсь и вижу перед собой двух молодых девушек. Они очень рады, что я их понял, и выдают мне полнейший экскурс в историю этого строения. Я что, не знал, что это самая высокая сохранившаяся пагода во всем Китае?! Она была возведена во времена империи Сун, чтобы с ее крыши можно было наблюдать за передвижением вражеских войск на севере. Поэтому ее так и называют – Лиаоди, что означает «узнавать врага».
Какого врага? Я размышляю некоторое время, и в моей памяти возникают бесконечные часы семинаров по китайской истории. Надо же. Сам того не заметив, я недавно перешел из одной исторической эпохи в другую.
Почти десять веков назад, в то время, когда далеко в Европе король Генрих IV потихоньку собирался в свой покаянный поход в Каноссу, здесь усиливалось противостояние между китайской империей Сун и могучим кочевым народом с севера, монгольским племенем кидани, пагоду которых я совсем недавно рассматривал в Чжоучжоу. Народ Хань возвел эту пагоду, которая служила смотровой башней. Ее высота восемьдесят четыре метра – почти вдвое выше пагод-близнецов!
– Очень интересно, правда? – спрашивает старшая. Она и ее подружка приехали сюда из окрестных городов и ходят в профессиональное училище, где изучают английский язык. Сейчас у них как раз обеденный перерыв. Не хотел бы я побывать на их уроке? Пагода все равно закрыта на ремонт.
Меньше чем через час я стою в классе у доски и изображаю из себя учителя. Двадцать девочек и два мальчика старшего школьного возраста сидят напротив меня за деревянными партами и выжидающе смотрят на меня.
«И как меня сюда занесло?» – спрашиваю сам себя, аккуратно выписывая свое имя на доске и на английском языке представляясь классу. Я немного рассказываю о своем путешествии, задаю несколько общих вопросов по-английски, но так как никто меня не понял, а учительница нервно ерзает на стуле, я перехожу на китайский.
– Послушайте! Не сто́ит так напрягаться! В конце концов, каждый из нас иногда выглядит дураком. – Детишки делают большие глаза, во взгляде учительницы читается нарастающая паника.
– Я просто хотел сказать, что все делают ошибки. В этом нет ничего плохого. Это абсолютно нормально для того, кто погружается в чужую культуру. – И для примера я рассказываю историю одного из первых моих дней в Пекине. Я запутался сам и запутал хозяина киоска, торгуясь с ним из-за бутылки колы, я не понимал, почему он так упорно настаивал на своей начальной цене.
Лето было в разгаре, на улицах было полно народу, и вскоре вокруг собралась небольшая толпа, потешаясь над происходящим. Мне казалось, что хозяин киоска ведет себя абсолютно не по-китайски. «Три куая»[3] (примерно тридцать центов), – повторял он снова и снова, я же не хотел сдаваться и предлагал ему все меньше и меньше за бутылку, чтобы можно было наконец поторговаться.
Ведь мы должны сойтись на окончательной цифре где-то посередине, ведь так должно быть в знаменитой культуре торговли?
Вскоре какой-то другой иностранец, сжалившись над нами, бросил на стол эти три несчастные куая, всунул мне бутылку колы и утащил меня за руку под громкий хохот толпы.
– Это была ужасно неловкая ситуация, верно?
Школьники хихикают, некоторые смеются, прикрывая рот рукой. Даже учительница улыбается.
– Ты в самом деле был уверен, что торговаться надо и из-за бутылки колы? – выкрикивает толстая девочка, и, когда я киваю, уже весь класс разражается хохотом.
Получается веселый урок. Мы разговариваем на китайском и английском об Олимпийских играх, о немецкой и китайской кухне, о фильмах и музыке и много смеемся.
Когда раздается звонок, сообщающий о перемене, мы делаем групповую фотографию. Учительница становится рядом со мной, с улыбкой пожимает мне руку и говорит: «Спасибо и добро пожаловать в Китай!», после чего у меня возникает подозрение, что она потому так мало участвовала в нашей беседе, что не хотела позориться с таким своим английским.
На улице меня уже ждут обе девушки, которые нашли мне поблизости подходящую комнату (в «студенческой гостинице, очень уютно!»), и непременно хотят пригласить меня на полдник («Ты должен попробовать лапшу!»). Мы почти все время разговариваем по-английски, и по обеим девушкам видно, что им приятно не только попрактиковаться в языке, но и ловить на себе любопытные взгляды прохожих.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.