Самые знаменитые путешественники России - [30]

Тогда Дежнёв и Семен Мотора, у которого Стадухин отнял все права начальника правительственного отряда, силком взяв об этом подписки, решили бежать по первому снегу и попытаться найти реку Пенжину, на которой и основать новое зимовье. Три недели они блуждали в поисках Пенжины и, не найдя ее, едва не погибнув в безлюдной местности, вернулись в Анадырь.

Стадухин уже давно ушел к Охотскому морю, и, пользуясь этим, его люди, остававшиеся в Ново-Колымском зимовье, стали перебегать к Дежнёву, признавая Мотору старшим.

Однако вскоре произошло так, что настоящим предводителем русских поселенцев на Анадыре был признан Дежнёв.

Мотора давно уже находился в ясачном зимовье, охраняя казну и заложника Чекчоя. Припасов не хватало, и потому сам Мотора кормился кедровой корой, а рыбу отдавал Чек-чою, чтобы тот не помер от цинги. Дежнёв, зная о бедствиях Моторы, послал одного казака в зимовье с продовольствием и одеялом для Моторы. Однако Стадухин, вновь появившийся в этих краях, встретил казака и отнял у него все, что лежало на нартах.

Дежнёв вскоре появился в зимовье, и тут к нему явился его бывший аманат Колупай, занимающийся теперь сам сбором ясака, и сказал, что на Анаульский острожок в период отсутствия Колупая налетел неясачный князец Мекер, истребивший всех аманатских родственников. Все жилища в Анаульском острожке были сожжены. Теперь Колупай стал просить Мотору и Дежнёва усмирить Мекера. Казаки, пришедшие к острожку Мекера, стали уговаривать того покориться и перейти под царскую руку. Однако они были осыпаны стрелами. Одна из них попала в Мотору, лишив его жизни.

Казаки, считавшие Мотору своим предводителем, несмотря на лишение его наказной грамоты Стадухиным, теперь стали просить Дежнёва предводительствовать над отрядом.

Весной 1652 года казаки во главе с Дежнёвым вышли на Анадырскую корчу, или Русскую кошку — длинный, возвышенный мыс Геек, тянувшийся к устью Анадыря со стороны Катырчи-реки, который заканчивали отмелью, далеко вдающейся в море. Здесь они обнаружили огромное лежбище моржей. Однако казаки не стали охотиться, опасаясь пропустить на Анадыре сроки рыбной ловли. Кроме того, для хранения «рыбьего зуба» в остроге необходимо было построить специальное хранилище.

Пробыв двадцать дней на Русской кошке, Дежнёв вернулся на Анадырь, где стал составлять чертеж этой земли — от Анюя и «Камня» до верхнего Анадыря до устья и поморья. На этот чертеж были нанесены даже небольшие притоки Анадыря.

На Анадыре уже было два русских поселения — Анадырский острог и Ясачное зимовье, где жили охраняемые заложники.

Дежнёв часто расспрашивал приходивших к нему поморов о состоянии льдов между устьем Анадыря и Большим Каменным Носом. Те говорили ему, что лед от берегов относит в море не каждый год. Но несмотря на то, что у Дежнёва уже давно были готовы новые кочи из лиственницы и снасти для рыбной ловли, однако не было надежных парусов и якорей. Кроме того, он желал больше узнать о земле, в которую готовился идти.

Поморяне рассказали ему, что на море существуют и «великие сулои» — сильные течения, берущие свое начало из-за морских мысов. Эти «сулои» были и близ Лены, и потому этих водоворотов следовало остерегаться, чтобы не подвергать риску ценный груз пушнины и «рыбьего зуба». Кроме того, отряд Дежнёва потерял значительную часть своего состава, которая снова бежала к Стадухину в поисках лучшей доли, некоторые погибли в схватках с чуванцами. В этих боях Дежнёв получил свое новое ранение ножом в грудь, от которого он едва выжил.

Немалый вред отряду Дежнёву принес подошедший к острогу Юрий Силеверстов. Желая побыстрее обогатиться, Силеверстов стал громить отряды преданных Дежнёву ходынцев, в том числе и родственников Чекчоя. Силеверстов убил родного брата Чекчоя, пригревал у себя казаков, чинящих смуту в отряде Дежнёва, и с их помощью, наконец, решился пойти на еще более громкое дело.

В своих бумагах, посланных в Якутск, Силеверстов объявил о том, что Анадырскую Корчу открыли еще в 1649 году он и Михаил Стадухин. Узнав об этом, Дежнёв был вынужден начать писать отписки якутскому воеводе Ивану Акинфову, доказывая, кто действительно открыл Анадырскую Корчу.

Понимая, что Дежнёв может сообщить в Якутский острог о его происках, Селиверстов предъявил ему хранившуюся у него грамоту, выданную три года назад прежним якутским воеводой Францбековым, которая предписывала выслать с Анадыря в Якутск казаков, на которых еще ранее ему подсунул донос Стадухин. Эти казаки являлись опорой Дежнёва, но Селиверстову не было до этого никакого дела. Теперь Францбеков сидел уже давно под следствием за хищения правительственной казны, но Селиверстов все же дал делу ход, надеясь, что, лишившись своей опоры, Дежнёв потеряет и власть над своими людьми, которая рано или поздно перейдет к нему, Селиверстову. Однако Дежнёв сказал Селиверстову, что он вор, столкнулся с вором-воеводой (Францбековым) и наказная память у него воровская.

В эти же дни один из казаков Данила Филиппов поднял «государево дело» на Селиверстова. Это «государево дело» было присоединено к разоблачительным бумагам, которые Дежнёв готовился отправить в Якутск.