Книги были распахнутыми дверями в мифические, нереальные миры. Из богатого опыта распространения порнографии он уяснил, что торговля женщинами была предпочтительней, чем книгами, а потому и соглашался, что закон справедлив, хотя не слишком колебался, нарушая его. Закон громогласно объявлял, что книги служат рабочим инструментом и не должны опошляться. Закон силой утверждал уважение к книгам. Чтобы получить их, следовало быть достойным. Или, по крайней мере, считаться таковым. По этим правилам Метро не был достоин получать книги, за исключением фотороманов, доступных всем и служивших для широкого распространения культуры. Он не страдал от этого, хотя книги пробуждали в нем какие-то неясные движения души и смущение.
Последняя страница застыла на экране, он наклонился и прочел, убеждаясь в незначительности и бессмысленности напечатанных слов, а голос уже молчал, ожидая знака, который вернет его к жизни: «И я всегда более буду обязан тому, чья помощь даст мне наивысшее наслаждение собственным досугом, чем тому, кто предложит мне на выбор самые уважаемые профессии земли».
От столь долгого чтения у него закружилась голова. Метро бросил взгляд на часы и убедился, что оставалось еще достаточно времени на копирование тонкой книжки «Манифеста коммунистической партии» или «Республики» или эссе Монтескье. За любую он получит приличную сумму. По причинам, которые мало его интересовали, подпольные распространители в данный момент увлекались политикой.
Он протянул руку к экрану, как вдруг услышал за спиной шорох. Быстрым движением он сунул в карман магнитофон, фонарик и камеру. Бросил отчаянный взгляд на экран. Хриплый и глухой, чуть надтреснутый голос Варина разорвал тишину.
— Что вы здесь делаете, мой мальчик? Крадете книги?
Метро сжал кулаки. Он мог убить старика. Но лучше было бы его уговорить. Старик страстно любил книги, и это давало крохотный шанс на успех.
— Нет, — произнес Метро, — нет. Я хотел только…
— Вы даже использовали мой голос.
Внезапный свет ослепил Метро. Он инстинктивно вскинул руки, чтобы прикрыть глаза. По спине пробежала холодная дрожь. Старик держал его под прицелом громадного старинного оружия. Метро увидел себя пришпиленным к книгам медно-свинцовой пулей, которую с мучительным грохотом выплюнет древний револьвер.
— Полагаю, — прогундосил старик, — что у вас во рту есть кое-что, что позволяет вам подделать мой голос.
Метро кивнул и выплюнул пастилку на пол. Он сбросил последнюю маску, и ему вдруг захотелось выблевать свой собственный голос.
— Подойдите.
Метро повиновался.
— Сядьте в это кресло. Оставьте ваши руки на виду. Можете положить их на голову.
Старик уселся напротив, твердо держа пистолет в правой руке.
— Скажите, по крайней мере, что вы искали, грабитель.
На усталом лице мелькнула тень удовольствия.
Метро не поднимал глаз от пола.
— Мне хотелось получить доступ к Информаторию.
— Почему? У вас нет доступа?
Метро покачал головой и покраснел. Ему казалось, что он дважды дурак — и потому что позволил поймать себя, и потому что в свое время техник, лицо которого скрывала маска, подверг его тестированию, после чего отнял право на пользование Информаторием.
— И что вы хотите прочесть?
Метро покраснел до слез.
— Декарта.
Старик присвистнул сквозь зубы.
— Декарта! А я-то счел вас любителем легких приключений или насилия. Кто сейчас помнит о Декарте?
— Я, — прошевелил Метро сухими губами и глубоко вздохнул. — Аппарат еще работает. Можете прочесть последнюю страницу.
Старик встал и уставился на Метро, взгляд которого медленно сполз на грозное дуло оружия.
— Не двигайтесь.
Варин проскользнул к экрану, и его желтые как пергамент губы повторили последние слова книги: «Самые уважаемые профессии земли… Самые уважаемые профессии земли…»
Он вернулся, встал напротив Метро, сунул пистолет в карман и сел, потом наклонился к собеседнику и жадно впился в него серыми колючими глазами.
— Вы действительно умеете читать?
Метро кивнул.
— Проверим.
Старик поднялся, подошел к полкам, наугад достал из ряда книг одну и показал Метро обложку.
— Этимологический словарь, — прочел Метро.
— И это означает…
Метро осмелился выдержать его взгляд.
— В общем, это генеалогия слов.
Старик рассмеялся.
— А вы, мой друг, человек культурный. Сколько вам лет?
— Сорок два.
— Вы научились читать до Нового Возрождения?
— Между Войной и Возрождением, — ответил Метро.
— Можете опустить руки.
— Спасибо.
Метро перевел взгляд со словаря на лицо старика. Он уже видел возможность выкрутиться.
— У вас прекрасная библиотека…
— В наши дни, может быть. Итак, вы интересуетесь книгами. Вы сами?
Метро даже глазом не моргнул.
— Конечно сам!
Старик прикрыл веки.
— Вы лжете, но я понимаю почему. Скажем так, у вас есть друзья, которые, как и вы, ценят хорошие книги, но у которых, как и у вас, нет к ним доступа, а потому вас выбрали, чтобы некоторым способом завладеть…
Метро молча кивнул.
— …этой информацией… А почему вы просто не пришли и не попросили у меня книги?
Метро уставился на свои руки. Он угадывал ловушку, но в то же время испытывал симпатию к старику. Ему хотелось верить, что он выиграл партию и дальше все пойдет как по маслу.
