Самые страшные войска - [4]

Я терялся в догадках. Но главное потрясение было впереди. Через секунду буквально все(!) солдаты выскочили с вахты и без лишнего шума мгновенно скрылись в лесу, словно их и не было. Это такая армейская особенность: солдаты, в отличие от штатских, драпают всегда тихо, без звука, чтобы не демаскировать себя. Командиров, правда, среди улепетывавших я не заметил.

Я обалдел окончательно! Что случилось на вахте? Что могло так перепугать сотню, в общем-то, непугливых ребят (как шутили, пьяный стройбат страшней десанта)? Может, уже война началась и на вахту напал китайский десант? Или банда беглых вооруженных зеков забрела по дороге к финской границе? Может, лежат сейчас в вагончиках наши ребята с перерезанными глотками? Ну ладно, а что мне делать? Тоже бежать? Но куда, зачем, от кого?

Решил я все же осторожно подкрасться к вахте и высмотреть, в чем дело. (Разведчик, ' блин, Чингачгук недоделанный!) Подполз к крайнему вагончику и осторожно выглянул из-за него. На вахте внешне — ничего необычного. Вагончики в два ряда. И от вагончика к вагончику ходят лейтенант и прапорщик.

От сердца отлегло. Слава богу, если командиры здесь, значит, никакого смертоубийства тут не происходит.

На другом краю стоял трехосный армейский ЗИЛ-157, крытый брезентом. Водителем «зилка» был мой земляк Толя. Вот у него-то я и узнаю, в чем дело.

— Привет, Толя.

— Привет.

— Как дела вообще-то? — начал я осторожно.

— Да все нормально в целом.

Ничего себе, нормально. Вся вахта ломанула в лес, а ему все нормально. Флегматик хренов.

— А чего тогда ты приехал? Ты же в гарнизоне был?

— Да возле гарнизона лес горит, меня и двух командиров прислали, чтобы собрать людей и везти их на тушение.

И в это время подошедший к нам лейтенант строго крикнул мне:

— Давай, военный строитель, забирайся в кузов, поедешь тушить лес!

— Идит твою мать, блин!!! — с досадой воскликнул я. И грязно выругался.

Злая история

Это очень злая история, господа. Если оцените ее невысоко, то не я обижусь — это будет лишь оценка нашей прежней военной действительности.

Вы уже знаете из предыдущих историй, что я служил в 1979–1981 годах в Северной Карелии, в 909-м военно-строительном отряде. Отношения у нас между солдатами и командирами были, мягко говоря, далеки от идеальных. Часто к нам ссылали провинившихся офицеров — дослуживать до пенсии. Аналог штрафбата. Нашего ротного прислали к нам — с понижением в звании — из танкистов гвардейской Таманской дивизии, а там, как известно, дураков не держат.

Как-то утром на разводе он начал за что-то меня отчитывать, а потом приказал:

— Выйти из строя!

Я вышел и встал рядом с ним. Картина была еще та: он — невысокий, как все танкисты, и щуплый, у меня — рост 182 см и косая сажень в плечах. Я поглядел на него сверху вниз, он тоже презрительно посмотрел на меня снизу вверх из-под козырька фуражки. И процедил:

— Во, дебил здоровый! В строю засмеялись.

— Так ведь я от здоровых родителей, товарищ старший лейтенант! — четко ответил я.

Строй заржал.

— Я смотрю, ты сильно умный! — не остался в долгу ротный.

— С дураками тоже трудно служить! Строй просто рухнул от смеха. Заряд хорошего настроения на целый день получили.

А вы еще удивляетесь, почему я службу рядовым закончил.

Незваные гости

1980 год, Северная Карелия, гарнизон Верхняя Хуаппа, вахтовый поселок 909-го военно-строительного отряда

Зима 1980/81 года была очень суровая. Наша рота жила в лесу в фанерных вагончиках, в вахтовом поселке. Неделю в лесу — выходные в казарме, будь она неладна. Наш вагончик был крайний, у дороги. Напротив был вагончик офицеров.

Вечером мы возвращались в свои промерзшие за день вагончики и протапливали их. Часа два проходило, прежде чем они нагревались. И вот как-то вечером господа офицеры пришли с ужина в свой вагончик, а он, естественно, не топлен. Ну, это не беда. Первому же попавшемуся на глаза бойцу ставится боевая задача: принести дров и растопить печь в вагончике отцов-командиров. Об исполнении доложить.

Офицеры в стройбате, надо сказать, отборные. Цвет вооруженных сил. Если не считать тех, кто закончил специальные военно-строительные училища (а таких немного), то в основном это были проштрафившиеся в других частях или списанные по здоровью, чтоб дослуживали до пенсии. Наш ротный был старшим лейтенантом в гвардейской Таманской дивизии. К нам его перевели, присвоив «очередное» воинское звание лейтенант, и второй раз он получил старлея уже у нас, в стройбате, став таким образом дважды старшим лейтенантом.

Так вот, растопить печь для командиров не проблема, проблема в том, что холодно, хочется согреться после работы, а не ждать, пока вагончик прогреется.

И они пошли греться в ближайший вагончик, то есть к нам. Втроем зашли в кубрик, сели на койки, закурили. Благодать. Но до идиллии еще далеко. Например, что здесь эти солдаты делают? Тут офицеры отдыхают, блин компот, субординация для них не существует?

— А ну-ка, воины, пошли отсюда, нечего вам тут делать.

Куда идти, мы спрашивать не стали — ученые уже. Скорее сваливать надо. Черт, и попался же я ротному на глаза в этот момент!

— Эй, воин, принеси-ка с камбуза кипятку нам!