Самые скандальные треугольники русской истории - [71]

Тем временем жившие в Петербурге Брики предпочитали на лето снимать дачу в Подмосковье поближе к родственникам. Тем временем преуспевающий Осип Максимович занимался не только юридическими делами. Он разнообразил свой бизнес, в частности, военными поставками. Шла Первая мировая, и на этом можно было сделать хорошие деньги. А заработанное благородно было потратить на что-нибудь культурное. Скажем, на издательство. Небольшое, но яркое. Почему бы и не издать скандальных футуристов? Они пророчествуют революцию. Бездарность царского правительства и командования уже ясно показывает, что революция в скором времени не исключена. На футуристах тоже можно заработать. В июле Маяковский вернулся в Москву. Так к двум углам фатально и неуклонно притягивался третий, чтобы образовать треугольник.

История

Одним несчастным для себя июльским днем Эльза Каган имела неосторожность привести наконец Маяковского на дачу в Малаховке, которую снимала ее старшая сестра с мужем. Все произошло в мгновение, которое длилось всего пару часов. Познакомились. Брик сказал, что хочет издавать футуристов. Маяковский предложил свою только что законченную поэму. Он занял эффектную позицию в дверном проеме, отчего стал казаться еще больше. И прочитал «Облако в штанах», вернее, тогда еще «Тринадцатый апостол», с первых же строчек поглядывая на сидевшую прямо напротив Лилю и больше ни на кого.

Вашу мысль,

мечтающую на размягченном мозгу,

как выжиревший лакей на засаленной кушетке,

буду дразнить об окровавленный сердца лоскут;

досыта изъыздеваюсь, нахальный и едкий.

Для Лили это было необычно. Несомненно, очень талантливый, огромный, нахальный поэт. Какой-то новый поэтический сленг с неправильным, но выразительным применением приставок «вы» и «из». Он ей понравился. Она впечатлилась. А он сразу и без памяти влюбился. Невысокая рыжеватая сексапильная еврейка. Выдыхаемые ею флюиды соблазнения — ему не требовалось много и долго их вдыхать. Влюбчивый и ветреный поэт сразу забыл Эльзу. Но никто и представить себе не мог такой сумасшедшей любви с его стороны.

…

Закончив читать, он вдруг подошел к Лиле и сказал: «Можно я вам посвящу эту поэму?» И поцеловал ей руку. Осип Брик потер ладоши и объявил, что обязательно издаст эту гениальную поэму, хотя уверен, что с цензурой будут проблемы.

Через несколько дней Маяковский в московской гостинице целовал уже все тело чужой жены Лили Брик. И впал в оторопь, когда она сообщила ему, что муж в курсе их отношений, что он в принципе не против. Только не надо делать далеко идущих выводов и строить планы.

В течение июля и августа бедному Владимиру Маяковскому пришлось испытать главную психологическую травму своей жизни и найти относительно разумное продолжение своего дальнейшего существования. Как безумно влюбленный, он сделался и безумно ревнивым. Одна мысль о том, что его женщина ложится в постель со своим мужем, возможно даже предается с ним страсти, вызывала в нем острое желание убить Осипа. Вполне естественно. Но с другой стороны, Осип не только не ревновал, не только отнесся к сопернику вполне дружески, но и стал для него благодетелем. Брик отныне покупал все стихи Маяковского, платил за них по 50 копеек за строку. Прогресс за четыре года фантастический. Бурлюк платил 50 копеек в день, Брик — за строчку. А на эту сумму в те годы вполне можно было пообедать.

И Маяковский сделал правильный выбор. Свое любовное бешенство он стал выражать в стихах, а в быту, в жизни Ося Брик стал его лучшим другом. Но бешенство было ярким, плодотворным. Уже осенью Маяковский довольно быстро сочиняет поэму «Флейта-позвоночник». Немного меньше столетия спустя Александр Цекало написал слова к смешной песенке, которую исполнял с Лолитой Милявской:

Ты отказала мне два раза.

«Не хочу», — сказала ты.

Вот такая вот зараза

Девушка моей мечты.

Как ни кощунственно прозвучит, но эти слова и есть суть «Флейты-позвоночник». Но обида, ревность, всепрощающая и всеразрушающая любовь гиперболизированы до вселенских масштабов в лучшей, по мнению многих, поэме Маяковского.

Быть царем назначено мне —

твое личико

на солнечном золоте моих монет

велю народу:

вычекань!

А там,

где тундрой мир вылинял,

где с северным ветром ведет река торги, —

на цепь нацарапаю имя Лилино

и цепь исцелую во мраке каторги.

Писал он и об Осипе Брике во «Флейте» и других стихах:

Знаю,

любовь его износила уже.

Скуку угадываю по стольким признакам.

Или:

Минута…

и то,

что было — луна,

его оказалась голая лысина.

Лысый Брик читал это да нахваливал. И платил Маяковскому деньги. Такой, значит, цинизм, ставший частью русской культуры.

Некоторые биографы Маяковского пишут, что, блюдя видимость нравственности, в течение первых двух лет своего романа Владимир и Лиля интимные встречи устраивали в так называемых домах свиданий, дешевых гостиницах, где предавались греху любовники и куда также водили своих клиентов профессионалки. Это со слов самой Лили, которая вспоминала, что ей даже нравилось предаваться страсти в соседних номерах с проститутками. Она отчасти сама чувствовала себя такой. Но здесь она, как это за ней водилось, очевидно, присочиняла.