Самые красивые корабли - [32]

8

От берега ушел ледовой припай. В школе закончились занятия, и Тынэна снова зачастила на берег. Она брала с собой оленью шкуру, расстилала ее на гальке и усаживала сына.

Когда Тынэна выписалась из больницы, к ней пришел председатель Кукы и сказал, что новорожденного надо зарегистрировать в книге актов гражданского состояния.

Тынэна посоветовалась с Еленой Ивановной, и они порешили назвать мальчика именем отца — Виктор.

В крохотной комнатке председателя Кукы было тесно. На стене висел портрет писателя Гоголя. Кукы часто поглядывал на классика и приглаживал волосы на его манер.

На столе уже лежали приготовленные бумаги и чистый бланк свидетельства, похожий на облигацию.

— День и год рождения? — важно спросил председатель.

Тынэна назвала.

— Родители?

— Отец — Виктор Айван, а мать, значит, я, — ответила Тынэна.

— Брак зарегистрирован?

Тынэна вопросительно посмотрела на Елену Ивановну.

— Товарищ Кукы, — официальным тоном обратилась к председателю Елена Ивановна, — брак формально не зарегистрирован, но они любят друг друга. И потом время сейчас такое… Они просто не успели. Вот кончится война, и они зарегистрируются. Разве в этом дело?

Кукы отодвинул бумаги и краем глаза взглянул на портрет Гоголя.

— Конечно, дело не в этом, но закон я нарушать не могу. Давайте сделаем так: зарегистрируем мальчика под материнской фамилией, а вернется отец и брак будет оформлен — все переделаем по-новому. Согласны?

— Что ж, — вздохнула Елена Ивановна, — придется с этим согласиться.

— Как так? — растерянно спросила Тынэна. — У него будет моя фамилия?

— Да, — ответил Кукы. — Что в ней плохого?

— Но он мальчик, — возразила Тынэна. — Как он будет носить женское имя? Это все равно если бы русскому мальчику по имени Иван дали фамилию Мария. Иван Мария. Нет, я не согласна.

Кукы, озадаченный таким соображением, снова посмотрел на Гоголя, поправил прическу.

— Это верно, — пробормотал он. — Иван Мария… Не годится так…

Он посмотрел в окно, потом на лежащий перед ним паспорт Тынэны, и глаза его вдруг оживились.

— Это очень просто! — воскликнул он. — Мы вместо Тынэна поставим — Тынэн. Мужское имя — Тынэн! И будет у нас новый гражданин Советского Союза, будущий защитник Родины Виктор Тынэн.

— Виктор Викторович Тынэн, — поправила Тынэна.

— Хорошо, пусть будет так, — согласился Кукы и принялся выписывать свидетельство о рождении.

Стоял погожий солнечный день. И было по-настоящему тепло, если б с моря не тянуло холодом.

Виктор частенько сползал с оленьей шкуры на холодную гальку, и Тынэне то и дело приходилось водворять его обратно.

По совету Елены Ивановны Тынэна решила поступить на заочное отделение Анадырского педагогического училища. На берег она с собой брала учебники, но они большей частью так и оставались нераскрытыми.

Глаза невольно вглядывались в морскую даль, и Тынэне казалось, вот сейчас она увидит мчащийся к берегу корабль. «Вымпел» обычно первым открывал навигацию.

Тынэна представляла, как она увидит друзей Виктора, поговорит с ними, покажет сына. У них, наверное, есть и свежие письма от Виктора.

Тынэна услыхала сзади торопливые шаги, оглянулась и увидела спешащую к ней Елену Ивановну. Что-то было в ее облике необычное, настораживающее.

— "Вымпела" ждешь?

Тынэна молча кивнула.

— Он будет сегодня к вечеру, — сообщила Елена Ивановна. — Я только что с полярной станции. Там получили телеграмму с корабля…

И вдруг Елена Ивановна заплакала.

— Что с вами, Елена Ивановна? — с тревогой спросила Тынэна. — С Иваном Андреевичем что?

— Нет, девочка моя, не с Иваном Андреевичем, — сквозь рыдания проговорила Елена Ивановна.

— С Виктором? — неожиданно охрипшим голосом спросила Тынэна.

Елена Ивановна молча кивнула.

Туча заполнила сердце холодом.

— Убит?

Елена Ивановна только кивала в ответ и плакала.

— Когда это случилось?

— Давно еще, до его рождения, — Елена Ивановна кивнула на мальчика и подала помятую, слежавшуюся телеграмму.

Она была послана из Пинакуля и подписана родителями Айвана.

— Это неправда, — глухо проговорила Тынэна.

— Это правда, Танюша, — всхлипнув, сказала Елена Ивановна. — Я тоже сначала не поверила и носила телеграмму с собой почти восемь месяцев.

— Восемь месяцев? — переспросила Тынэна. — Нет! Да я же получила его последнее письмо всего полтора месяца назад. И ответила ему.

— Милая моя, так ведь письма-то сюда сколько идут!

Тынэна прикрыла глаза рукой. Странно, почему нет слез? Только такое ощущение, будто внутри тебя растет огромная черная туча. Выходит, все эти восемь месяцев она разговаривала с мертвым?.. Но отчего нет слез, почему сердце такое тяжелое и твердое, как камень?

— Я тебе не говорила, потому что боялась за ребенка. А Витюшка родился — боялась, что от такого известия у тебя пропадет молоко. А вот сегодня решилась. Лучше уж я сама тебе обо всем скажу. Сегодня придет «Вымпел», и ты все равно все узнаешь…

Тынэна тем же хриплым голосом произнесла:

— Оставьте меня, я хочу побыть одна.

Елена Ивановна ушла. Шла она медленно, то и дело оглядываясь на Тынэну.

А та сидела неподвижная, точно окаменевшая.

Вдали показалось едва приметное белое пятнышко. Это мог быть только "Вымпел".

Все. Ничего не осталось, кроме бумаги и начертанных на ней слов. Слова тоже мертвы, потому что они принадлежат человеку, которого уже нет на свете. Но как же так? Почему именно к ней судьба проявила такую чудовищную несправедливость?