Самые богатые люди Древнего мира - [67]

Позади войска, в оставленном лагере, начало твориться что-то невообразимое. Слышались шум, душераздирающие вопли и крики. Легионеры решили, что на них напали парфяне, и свернули с дороги: кто влево, кто вправо.

Причиной переполоха явились тяжелораненые, не способные двигаться легионеры. Эти несчастные подняли шум, когда стало ясно, что их оставили.

Позор ситуации понимал каждый; уходя, римляне старались не оборачиваться. Никогда прежде римляне не покидали места сражения, не отдав последних почестей мертвым и не позаботившись о раненых. Но в эту ночь никто уже не думал ни о традициях, ни о венке за спасение товарища, который считался в Риме одной из самых высоких наград.

Парфяне, появившиеся утром в брошенном лагере, перебили около четырех тысяч раненых легионеров.

Как всю жизнь удача неизменно сопровождала Красса, так в конце она полностью отвернулась от своего недавнего фаворита. Он пытался вывести остатки войска под защиту Армянских гор, но проводник-грек, оказавшийся предателем, завел римлян в «непроходимые местности, среди болот».

Кассий с пятьюстами всадниками ускакал в Сирию. Еще пять тысяч римлян под предводительством Октавия достигли гористой местности и закрепились там.

С Крассом осталось всего четыре когорты легионеров, совсем немного всадников и пять ликторов. К утру и он выбрался на дорогу. Оставалось пройти сущую малость — двенадцать стадий (2,2 километра), чтобы добраться до спасительных холмов, которые занял Октавий. Однако парфяне уже настигли арьергард, и Красс был вынужден остановиться и занять небольшой холм — «не слишком недоступный для конницы и малонадежный».

Читаем у Плутарха: «Октавий видел всю опасность его положения и первый устремился к нему на выручку с горстью людей, а затем, укоряя самих себя, помчались вслед за ним и остальные. Они отбросили врагов от холма, окружили Красса и оградили его щитами, похваляясь, что нет такой парфянской стрелы, которая коснулась бы полководца прежде, чем все они умрут, сражаясь за него».

Некоторое время враги пытались расправиться с римлянами, но это оказалось не так просто, и «парфяне уже не с прежним пылом шли навстречу опасности». Приближалась ночь, которая обещала принести спасение Крассу и остаткам его воинства. И тогда парфяне решились на хитрость. Подле холма появился парламентер и предложил:

— Военачальник парфян от имени могущественного царя Орода предлагает встретиться с Марком Лицинием Крассом и прочими его легатами, чтобы обсудить условия перемирия. Мужество и мощь царя Парфии испытаны римлянами против его воли. Ныне, когда вы отступаете, царь по собственному желанию выказывает свою кротость и доброжелательность, заключая мир и не препятствуя спасению римлян.

Красс, с одной стороны, видел путь спасения и без милости парфян; с другой стороны, он столько терпел от предательства, что перестал верить даже друзьям. В общем, он не собирался попадаться на дешевую удочку.

Но римляне восторгом и ликованием встретили предложение врагов. Легионеры побросали свои позиции и столпились вокруг Красса. Они ожидали от него ответного слова и, конечно же, согласия.

«Красс сделал было попытку их убедить, говорил, что, проведя остаток дня в гористой, пересеченной местности, они ночью смогут двинуться в путь, указывал им дорогу и уговаривал не терять надежды, когда спасение уже близко, — пишет Плутарх. — Но так как те пришли в неистовство и, гремя оружием, стали угрожать ему, Красс, испугавшись, уступил и, обратясь к своим, сказал только:

— Октавий и Петроний и вы все, сколько вас здесь есть, римские военачальники! Вы видите, что я вынужден идти, и сами хорошо понимаете, какой позор и насилие мне приходится терпеть. Но если вы спасетесь, скажите всем, что Красс погиб, обманутый врагами, а не преданный своими согражданами».

Реквием

Красс желал идти навстречу своей судьбе один; ликторов, которые было двинулись следом, он отослал обратно. Октавий и Петроний все же не оставили своего командира.

Первыми из врагов посольство Красса встретили двое полуэллинов. Они соскочили с коней, поклонились Крассу и предложили послать несколько человек, которые убедятся, что парфянский военачальник и его свита едут безоружными. На это Красс ответил, что если бы он хоть сколько-нибудь заботился о сохранении своей жизни, то не отдался бы им в руки.

Парфянский полководец Сурена предложил доехать до реки, чтобы написать условия мирных соглашений. Далее, согласно описанию Плутарха, события разворачивались молниеносно:

«Когда же Красс приказал привести свою лошадь, Сурена сказал:

— Не надо, царь дарит тебе вот эту, — и в ту же минуту рядом с Крассом очутился конь, украшенный золотой уздой.

Конюшие, подсадив Красса и окружив его, начали подгонять лошадь ударами. Первым схватился за поводья Октавий, за ним военный трибун Петроний, а затем и прочие стали вокруг, силясь удержать лошадь и оттолкнуть парфян, теснивших Красса с обеих сторон. Началась сумятица, затем посыпались и удары; Октавий, выхватив меч, убивает у варваров одного из конюхов, другой конюх — самого Октавия, поразив его сзади. Петроний был безоружен, он получил удар в панцирь, но соскочил с лошади невредимый. Красса же убил парфянин по имени Эксатр».