Самурай поневоле - [8]

Но ярых агитаторов за выступление за стены города останавливало понимание того, что с таким количеством воинов воины Такеды легко их сметут.

-- Командор, у нас ведь хватит сил...

Оторвавшись взглядом от таскающих в поте лица камни носильщиков, спросил напряженно бригадир. Его помощники, что стояли рядом, сразу же прекратили разговорчики.

Взоры присутствующих сразу же устремились на нас с Нобуцуной.

Санада Юкитака сделал нас с ней ответственными по работе. Все бригадиры должны были отчитываться перед нами о проделанной работе.

На мой не высказанный вопрос, лорд Санада ответил уклончиво что, по его мнению, у меня богатый опыт в осадных делах и спихнул всё это на мое плечо.

У Юкитаки не хватало самураев на важных участках. А его вассалы каждый день донимали его вопросами о предстоящей осаде. Неясности было много, и чтобы его дочка не скучала в замке, Юкитака отправил её под мое попечительство.

Каждый день мы обходили те места, где проводились работы. Вначале возле рабочих нависала нешуточная толпа горожан. Но в скорее все привыкли к приготовлению осады, так что сегодня зевак было мало.

В данный момент большинство рабочих были из соседних деревень. Они ломали головы, пытаясь понять, перебираться ли им в город или искать спасение в других городах?

Обычно, никто из них не решался завести с нами разговор...

-- Как тебя зовут?

Мой голос прозвучал чуть хрипло, но думаю, не только от этого у бригадира появились бусинки пота на лбу. Бригадир уже сожалел, что не уследил за своим языком. Ведь за простой вопрос я мог с него спросить...

В его глазах я с легкостью прочёл обреченность, взяв себя в руки, он еле слышно вымолвил:

-- Хэндо, господин...

-- Ты ведь из деревни?

После утвердительного кивка, продолжил:

-- Скажи же мне, Хэндо. У тебя есть семья?

Стоило мне заговорить о его семье, как тут же в его взгляде появилась искорка враждебности.

-- Помилуйте, господин. Хэндо у нас образцовый. У него годовалая дочка и жена. Помилуйте господин, -- запричитал в низком поклоне, стоявший рядом с ним крестьянин.

Нобуцуна с тревогой следила за рабочими. Бросив быстрый взгляд на девушку, я понял, что в случае чего она воспользуется боевым копьем, что недавно подарил ей отец.

-- Замолчи. Неужели ты думаешь, что я опущусь до такого, что стану мстить какому-то рабочему?! -- в наигранном негодовании чуть ли не выкрикнул я.

После этого атмосфера быстро разредилась, следившие за нами рабочие вздохнули, понимая, что расправа на бедняком миновала.

-- У тебя два выбора, Хэндо. Либо ты ищешь спасение в этом городе и выполняешь все указание беспрекословно от клана Санады, либо ищешь спасение в другом городе. Но оставаться в деревне ты не можешь. Думаю, мне не стоит говорить, что будет с тобой и твоей семьёй, если вас схватят вражеские воины...

Хэндо сжал кулаки, бедняга не хуже моего знал, что в таком случае ждет его семью.

-- Ты можешь попытаться найти спасение в других городах. Но скажу тебе прямо, на это сильно не рассчитывай. В такое время никто не любит беженцев, едва ли ты сможешь найти пропитание для своей семьи.

-- Но как нам быть?! Если враги возьмут этот город, мы обречены! -- подал голос замесититель бригадира.

Обведя взглядом собравшеюся толпу, я понял, что их всех это беспокоит.

-- Вы знаете, почему меня все называет командором?

Стоило вступить в этот город, как все дружинники клана Санады стали меня так называть. Раньше ведь только Юкитака называл меня командиром, да и только. Если честно, кроме него и Нобуцуны со мной вовсе никто не общался.

Причину перемены в людях я вразумил совсем недавно. До города Тоичи у клана Санады были вопросы на мой счёт. Ведь как-никак, я служил врагам. Но в данный момент, приняв сторону клана Санада, я тем самым отрекся от клана Такеды...

А вообще, у самураев не принято так часто менять своих лордов. Таких самураев не встречают с распростертыми объятиями. Не знаю, то ли клан Санады придерживается консервативных взглядов, то ли из-за военного времени, но особой враждебности я не чувствовал. Нет, конечно, отчуждение было, но в рамках.

Командор -- это своего рода и охранник, и военачальник, и советник в одном лице. В каждом клане есть такие индивиды. Причина же того, что меня стали так называть была в слухах и недоказанных фактов.

Такеда Харуна скрыла от общества моё исчезновение, распространив чуть ли не противоречивые слухи. Если другие клятвенно уверяли, что моя туша находится тайно в стане Ходзе, то другие заверяли что в клане Имагавы. Таких слухов наберется десятка, где тут правда, а где ложь не каждый сможет разобраться.

Не знаю, кто как, но я из этого составил, что Харуна вычеркнула меня из списка...

Возможно даже, что она считала меня погибшим и таким образом пыталась выиграть время.

Иногда, конечно, меня посещала безумная идея, а что если всё не так?! Что если она не поверила в мою смерть и ждёт меня?!

Как только появляется эта призрачная надежда, я с силой выталкиваю её вон. Ведь будет ошибкой принимать Харуну за простую девушку, за девушку из моего мира, которая не знала пути самурая и никогда не отнимала чужие жизни...

В усадьбе Юкитаки я редко общался с его женой. Но один наш разговор я запомнил навсегда. В ходе беседы, мать Нобуцуны обронила древнюю поговорку самураев: